— Да, но что же это за сила? — задумчиво спросил Карагашев. — Откуда она взялась? Что ей нужно?
— Ну, а для чего нас с Игнатом одели в арестантские одежды и сунули в этот лагерь? — вопросом на вопрос ответил Лыков. — Уж тебе-то известно, кто мы такие и для чего мы здесь.
— Да, известно, — потер лоб Карагашев. — Но, честно сказать, я в это не верил. Думал — на всякий случай, перестраховка… Где — фашисты, а где — мы? А тут, оказывается, фашистские агенты в лагере… Если это так, то все становится понятным.
— Ну, это пока только предположения, — сказал Лыков. — На самом деле все может быть совсем по-другому.
— Да, конечно, — согласился Карагашев. — Все может быть по-другому… Но если все и вправду так, как мы думаем, то получается, что сам начальник лагеря и есть фашистский агент? И под его началом готовится в лагере бунт? А потом — и диверсии на Транссибе?
— Не знаю, — сказал Лыков. — Предполагать, конечно, можно все что угодно. А вот на самом деле… Может, он и агент. А может, и нет. Всего лишь паскудник, которым кто-то руководит. Как говорят те же блатные — попка. Все может быть.
— И что же будем делать? — спросил Карагашев.
— Рыть землю, что же еще? — улыбнулся Лыков. — Во-первых, никому не рассказывай ни обо мне, ни об Игнате, поскольку и в следственной бригаде тоже может иметься какой-нибудь попка. И тогда — ножи воткнут и в нас с Игнатом.
— Да-да, я понимаю, — поспешно закивал Карагашев. — Меня проинструктировали, с кем я должен держать связь.
— Вот с ними и держи, — сказал Лыков. — Теперь дальше. Та версия, которую мы с тобой обсудили, — это твоя версия. То есть ты додумался до нее самостоятельно, своим умом. На нас с Игнатом не ссылайся ни в коем случае. Это тебе тоже понятно?
— Да, конечно, — кивнул Карагашев.
— А лучше, — сказал Лыков, — и вовсе никому пока не говорить об этой версии. Пускай твои коллеги-следователи тормошат блатных. Заодно и нам с Игнатом будет прикрытие. А то скажут: а что это вас так часто водят на допрос? А вот когда будут дергать всех блатных подряд, то никто ничего и не скажет. Потому что мы с Игнатом — тоже блатные… Так что пускай пока другие следователи тормошат Подкову с его шестерками. А мы с тобой тем временем пойдем по другому следу.
— Хорошо, — кивнул Карагашев. — Я все понял.
— Замечательно, — сказал Лыков. — Тогда идем дальше. Скажи кому нужно, чтобы за начальником лагеря установили наблюдение. Немедленно! Потому что коль уж дело дошло до убийств, то, значит, они торопятся. Когда нет никакой спешки, тогда не убивают.
— Хорошо, — сказал Карагашев.
— Мы с Игнатом должны знать о результатах негласного наблюдения, какими бы они ни были, — сказал Лыков. — Во всех подробностях.
Карагашев молча кивнул.
— Вот пока что и все. — Лыков встал с табурета и потянулся, расправив плечи. — Да, кстати. Ты похлопотал насчет нас с Игнатом? Надеюсь, нас не запрут в кутузку?
— Пока — нет, — ответил Карагашев.
— Что значит пока? — нахмурился Лыков.