– Да, – пробормотала она, явно пытаясь притвориться, что вовсе не дремала. Это была одна из секретарш центра искусств. Я уже дважды оставляла ее с Фредди, и тот, несмотря на все свои предыдущие возражения и заявления о том, что слишком взрослый для няни, казалось, принял ее, поскольку она была «классной».
– Фредди как примерный мальчик отправился спать в девять часов, – продолжала она, с трудом поднимаясь на ноги и потягиваясь. – С тех пор от него ни звука.
Меня охватило беспокойство. В доме царила полная тишина. Сын обычно громко включал музыку в своей комнате. Том постоянно придирался к нему по этому поводу.
– Только возьму деньги наверху, – сказала я. Но сначала направилась в комнату Фредди. Дверь была закрыта.
«Ты должна стучать, мама».
Это было его новое правило. Я понимала. Ведь сама не имела личного пространства в подростковом возрасте. Тетя постоянно врывалась без стука.
Войдя, увидела смятое одеяло, а на ковре компакт-диски, книги и футболки. Но Фредди не было. Может, он в ванной? Нет.
Мое сердце пропустило удар. Я побежала вниз.
– Ты уверена, что он не спускался? – спросила я няню.
Она нахмурилась:
– Совершенно уверена.
Возможно, он готовил тосты с сыром на кухне. Так мы с ним делали поздно вечером, когда Том задерживался на работе.
Но и на кухне Фредди не оказалось.
В туалете на первом этаже? Нет.
Будь у моего сына мобильный, я бы смогла ему позвонить. Но Том заявил, что телефон начнет отвлекать от домашних заданий, хотя из соображений безопасности я была на стороне Фредди.
– Так с ним можно будет связаться, – возражала я.
– В наше время не было никаких мобильных, и мы прекрасно обходились без них, – ответил мой муж.
И тут до меня дошло. Черная толстовка с капюшоном, которую сын заставил меня купить ему вместо более практичной куртки, которую предпочитала я, исчезла. И кроссовки тоже.
– Должно быть, он улизнул, – с трудом выдавила я. – Неужели ты его не видела?
– Нет.