Ложь, которую мы произносим

– А Джаспер? – спросил Фредди.

– Он тоже поедет, конечно, – ответила я.

Фредди неподвижно стоял рядом с кроватью. Я начала потеть. Времени оставалось совсем мало.

– Мам, тебя посадят в тюрьму, если ты мне поможешь.

Я пожала плечами:

– Если посадят, я с этим разберусь.

– Ты правда тоже кого-то убила? – тихо спросил он.

Тоже. Меня затошнило.

– Все не так просто. Позже расскажу. А теперь давай!

Каким-то образом – сама не знаю как – я вытащила его и Джаспера из дома. Из-за дождя мы держали головы опущенными, лишь время от времени поглядывали, чтобы убедиться, что за нами не следят. Я ожидала, что улицы окажутся пусты, но нам повстречался собачник. Я его не узнала. К тому же он тайком говорил по телефону и выглядел так, словно ему не больше нашего хотелось быть замеченным.

Мимо проехал грузовик, его колеса зашуршали по мокрой мостовой, замедляя ход. Разглядел ли нас водитель? Услышав утром новости, сообщит ли он в полицию, что видел женщину, мальчика и собаку, шедших по улицам северного Лондона?

Когда мы добрались до железнодорожной станции, она оказалась закрыта.

– Пойдем до следующей, – сказала я. – Пока доберемся, уже откроется, да и людей там больше. Надеюсь, на нас никто не обратит внимания.

Фредди странно посмотрел на меня:

– Не думал, что ты такая, мам.

– Какая?

– Лживая.

Я вздрогнула. Так называла меня тетя, когда я была подростком. Слово по-прежнему причиняло боль. Но я не собственную шею пыталась спасти. Какая мать не поступила бы так же ради своего сына?

«Хорошая, – произнес ворчливый голос в моей голове. – Не убийца».

– Что именно произошло? – спросила я по дороге.