– Что за шум? – спросил Фредди в ту же секунду, как я тоже услышала. Напоминало жужжание. Над головой завис желтый вертолет. Джаспер гавкнул. Схватив сына, я потащила их обоих к живой изгороди. Мои зубы стучали. Тело тряслось. Вертолет медленно полетел прочь.
– Прости, мам, – тихо произнес Фредди.
Я посмотрела на землю, туда же, куда смотрел он. Там была лужа. Он обмочился. Будто малыш.
– Нас преследуют? – жалобно спросил он.
Прежний гнев пропал. Голос у сына был таким несчастным, что я почти ощутила благодарность.
– Нет. Никто не знает, что мы здесь. Я просто запаниковала, вот и все.
Но это могло оказаться неправдой. Что, если нас заметили? Это же довольно легко. Кто-то со станции. Тот собачник, мимо которого мы проходили. Водитель грузовика. Пассажир поезда мог увидеть наши фото, которые, наверное, уже распространяли.
– Я должен был сдаться, – тихо сказал Фредди. – Теперь и тебя втянул в неприятности.
– Это был и мой выбор тоже, – напомнила я. Я не собиралась опекать его, отрицая все заявления подряд. Ответственность лежала на нас обоих. Даже сдайся мы сами, против Фредди все равно выдвинули бы обвинение.
– Расскажи о той девушке, которая умерла из-за твоих таблеток, – попросил сын.
Мои мысли вернулись ко дню знакомства с Эмили. Моей невероятно теплой, милой подругой. Она постучала в дверь комнаты вскоре после того, как я переехала в студенческое общежитие.
– Просто подумала, не хочешь ли ты кусочек шоколадного торта, – произнесла она. – Его мне мама испекла. А я не могу столько съесть в одиночку.
Эмили поделилась им даже со студентами в коридоре. Забота обо всем вокруг – вот ее отличительная черта. Я часто замечала, что привлекательные люди вовсе не так красивы внутри, но Эмили была прекрасна со всех сторон. Она напоминала старинную куклу – светлые кудряшки, яркие фарфорово-голубые глаза. Так не похоже на мою мрачную внешность.
И, как фарфор, ее оказалось легко разбить.
– Не хочу об этом говорить, – ответила я. – Все, что могу сказать: вреда я ей не желала.
Фредди кивнул:
– Я понимаю, мам.
– Как? Ответь мне. – Я не сумела удержаться от этого вопроса.
Его губы сжались.
– Уже говорил, будет лучше, если я не стану отвечать.