Синяя папка была открыта. В моей груди все похолодело и сжалось. Шестым чувством я догадалась, что Том прочел записи.
Он узнал.
Я забралась в кровать и принялась баюкать Фредди. Единственного человека в мире, который все еще меня любил. Потому что Том – уже нет. Не теперь. Не после этого.
– Почему? – холодно спросил он, едва ушла акушерка.
– О чем ты? – уточнила я, пытаясь выиграть время.
– Почему ты мне не сказала? – Затем он повторил фразы из моей карты, словно выучил их наизусть: – Лечение инфекции грудной клетки. – Он поднял взгляд. – В двадцать один год.
Моя кожа покрылась мурашками. Воспоминание. Потребовалась целая вечность, чтобы меня осмотрел врач. К тому времени у меня уже была очень высокая температура.
– Да, – ответила я.
– Но тебя осматривал не обычный врач? – спросил он.
– Нет.
Теперь я видела окошко медпункта. Решетки. Охранника, стоявшего рядом. Наручники, впившиеся в мою кожу.
– После этой записи стоит штамп. Он показывает, где был «кабинет» врача. Тюрьма Плактон. Ты сидела в тюрьме.
– Я могу объяснить, – поспешно сказала я.
– Уж будь любезна.
Обычно Том не отличался сарказмом.
Я сделала глубокий вдох. Всегда знала, что этот момент настанет.
– Была вечеринка. Я торговала кое-какими наркотиками. Меня арестовали.
В памяти вспыхнула та ночь. Лицо Эмили. Напуганное. Я кричу, пока меня уводят в наручниках: «Нет, помогите мне! Эмили!»
– И ты отправилась в тюрьму?
Я кивнула.