Чёрные сердца

— А теперь, целуйтесь! — воскликнул детёныш, с треском соединяя куклы.

* * *

Вода озера была полна тепла, и обволакивающей нежности. Раскинув руки и покачиваясь на его зеркальной глади, словно на огромной, мягкой постели, Эклипсо закрыла глаза и мгновенно провалилась в царство снов.

— Ты так выросла, — тихий голос Риманаты звучал откуда-то издалека. — Такая взрослая.

— Где ты?! — оглядывалась по сторонам Эклипсо, но вокруг неё были лишь медленно извивающиеся водоросли.

Эти подводные растения сверкали точечками огоньков, оставляя за собой светящийся след.

— Ты продолжаешь цепляться за прошлое. Пытаешься его вернуть. Изменить.

— Я так скучаю по тебе, — заплакала Эклипсо.

— Прошлое прошло, Эклипсо. Его не вернуть, не изменить.

— Что мне делать, отец? Я уже просто не знаю, что мне делать.

— Делай то, что считаешь нужным. То, что считаешь правильным. Всё остальное не имеет никакого значения.

— Но как мне понять, что правильно, а что нет? Иногда разница совершенно не заметна.

— Правильно или неправильно — должна решать только ты сама, потому что у каждого своя правда. И каждый прав в своей правоте, даже если заблуждается.

Эклипсо грустно улыбнулась:

— Опять твои противоречивые загадки, отец.

— Эклипсо, милая моя Эклипсо. Неуклонно продолжай следовать своему Пути, и все противоречия исчезнут сами собой. Всё лишнее отсеется само собой.

* * *

Айзек сидел за пишущим столом и царапал на плотной бумаге письмо, предназначавшееся существу, которое он никогда в глаза не видел. Его пишущий инструмент представлял из себя крупное перо бежевого цвета, испещрённое красными прожилками, а на пушистом кончике красовалось красное пятно настолько ровной формы, будто этот круг был нарисован на пере искусственно. Глядя на это перо, можно было только представить, насколько красиво выглядела птица, пожертвовавшая его.

Чернильницей служила человеческая голова. Верхняя часть этой головы отсутствовала, открывая доступ к тёмной, красной жидкости, заменяющей чернила. Пламя настенных свечей играло на поверхности этих натуральных чернил каждый раз, когда Айзек макал в эту «чернильницу» своё перо, создавая маленькие, кольцеобразные волны на поверхности этого причудливого озера. При этом лицо человека-чернильницы выражало лёгкую озадаченность, и только молча следило глазами за движениями руки демона.

«Дорогой Иисус, Сын Божий и всё такое прочее,