Чёрные сердца

22
18
20
22
24
26
28
30

Мы не знакомы с тобой лично, и сказать по правде, заводить такие знакомства у меня нет особого желания, как, уверен, и у тебя тоже. Однако же у меня нет другого выхода, поэтому обстоятельства вынуждают обратиться за помощью к такому существу, как ты.

В конце концов, ты ведь сам всегда учил помогать ближним и не оставлять в беде. И разве имеет значение, является этот ближний человеком или кем-то другим? Поэтому с твоей стороны было бы не тактично, оставлять в беде обращающегося к тебе за помощью, кто бы это ни был. Разве нет? Разве не этому учил тебя твой Отец?

Учитывая то, что ты до сих пор продолжаешь читать это письмо, смею предположить, что если не сострадание, то хотя бы обычное любопытство тебе всё же присуще. Но, кто не без греха, а?

Тогда перейду сразу к сути.

Однажды ты пожертвовал своим телом ради людей. А готов ли ты пожертвовать ради них своей бессмертной душой, которая, в отличие от тела, вряд ли воскреснет?

Если заинтересовался, к чему я веду, то напиши мне, и мы обсудим подробности. Если не заинтересовался, то и чёрт с тобой.

С наилучшими пожеланиями,

Айзек, демон третьего круга и всё такое прочее

P.S. Ты знаешь, всегда было интересно, какой путь ты выбрал бы на самом деле, если бы не был безвольной марионеткой своего Отца».

* * *

Борнас летал среди облаков. Паря с закрытыми глазами он даже не придавал значения возможному столкновению с кем-либо или чем-либо. Ему было настолько всё равно, что ничто, кроме ветра в ушах, не имело никакого значения.

— Ты забыл о своём долге, друг? — раздался голос, откуда-то со стороны.

— Твой долг! Твоя судьба! — вторил другой голос.

Не открывая глаз, Борнас качнул головой, будто пытаясь стряхнуть незваных гостей. Однако гости не торопились покидать его.

— Разве ты забыл о своей службе? Разве ты забыл о своём месте?

— Моё место? — задумчиво пробормотал Борнас.

— Конечно. Чьё же ещё? Кто, кроме тебя, достоин этой великой чести? Кто, кроме тебя, способен поддерживать жар Котла?

— Жар Котла, — бормотание Борнаса становилось еле разборчивым. — Мои угольки! Мой долг!

— Вот именно! Твои угольки! Ты совсем забыл о нас, — укоризненно звучали голоса. — Тебе всё равно. Тебе плевать.

— Нет! Нет! Нет! Мои угольки! — встревоженно закричал Борнас, открыв глаза.