С тренировки Костя зашел, в майке и трусиках, к Шандалову и застал у него небольшого полноватого человека с тонкими чертами лица, остренькой светлой бородкой и высокой, со лба, лысиной. Он был в шевровых сапогах, в синей толстовке с крупными нагрудными карманами, черная кепка с широким козырьком лежала на краю стола.
— Извините, пожалуйста! — сконфузился Пересветов, узнав Бухарина, которого ему раньше случалось видеть издали во время Всероссийских съездов Советов. — Я пойду переоденусь…
— Что вы, зачем? Вы у себя дома.
Виктор их познакомил.
— Вы занимаетесь спортом! — сказал Бухарин, пожимая руку молодому человеку и поглядывая на него с иронической улыбкой.
Костя сел, пряча под стол голые ноги.
— Да вот, — усмехнулся Виктор, — никак из них баскетбольную дурь не выбью.
— Нет, отчего же, — возразил Бухарин, — спорт очень полезен…
Продолжая прерванный Костиным появлением разговор, Виктор обменялся со своим гостем несколькими фразами, после чего сказал:
— Костя, расскажи Николаю Ивановичу, как к тебе кулак за «прессыей» приезжал.
Выслушав краткий Костин рассказ, Бухарин заметил:
— Комсомольцы ваши ребята хорошие, но им, конечно, кулака легче из села вытурить, чем заставить на нас работать. Артель Фомичу разрешат, если они там действительно солодовню восстановить берутся.
— Да уж Калинин им отказал.
— Да?.. Что ж, возможно, артель оказалась фиктивной. Ну, может быть, вы меня проводите? — заключил он, обращаясь к Виктору, а взглядывая при этом и на Пересветова.
Костя не счел удобным отнести приглашение и на свой счет.
Вечером Виктор прислал за Костей Наташу. «Шандаловцы» были в сборе. Здесь же были Афонин и Скудрит. Виктор пересказывал свой разговор с Бухариным по дороге из института. Шандалов спросил его о «письмах в ЦК».
— Он, — сказал Виктор, — по-моему, ждал этого вопроса.
— Он и приходил-то сюда настроения прощупать, — утверждал Скудрит.
— Не захотел, верно, при мне об этом заговаривать, — предположил Костя, — а уйти я не догадался.
— Его интересовало, что именно я знаю, от кого и как эти письма расцениваю. Я сказал — не за себя одного, за всех нас, — что позиция авторов писем, как нам ее изложили, нам не понравилась.