Круча

— Вот видишь! Хвастунишка он у вас.

— Зато в лепешку разобьется, а уж решение МК или райкома проведет в жизнь.

— А зачем ваш райком секретарей назначал в ячейки?

— Чушь! Не назначал. Рекомендовал — это бывало и бывает, верно. Ячейка у себя не находит человека, обращается за кандидатурой в райком: что же, отказать ей? А выбирает секретаря она все равно сама, голосованием на своем собрании.

— Туровцев пришлет — так как же ячейка откажется? Выберут, конечно.

— Перетолковать все можно… Да не спорю я, плохо это, но корень-то в чем? Райком был бы рад, если б ячейки всегда сами своих секретарей выдвигали. Корень в отсталости части ячеек, а не в чьей-то злой воле. И решение не в том, чтобы на место Туровцева оппозиционера Рафаила выбрать, а в повышении политического уровня всей партийной массы. Вот за что мы все одинаково должны биться, и «аппаратчики», и «не аппаратчики».

— Тише, — шептал им Мамед, — на вас весь трамвай смотрит.

— Нашему Шандалову на активе слово дали, — полушепотом продолжал Саша. — Ишь ты! А мне его слово не понравилось. Пугал фракционностью… Фракций нам не нужно, но коли ими начать пугать, и с деловой критикой выступать никто не захочет.

— Это почему же? — зашептал и Кертуев. — Что ж, по-твоему, партия деловой критики от фракционной не отличит?.. Правильно Сталин сказал, что партия не дискуссионный клуб. А Туровцев — что! Либо освоится с новыми методами работы, либо с секретарей слетит, вот и все. Мало по району бегать да без доклада к себе впускать, забастовку-то он все-таки прохлопал. Дело не в Туровцеве совсем.

— Смотри-ка! — перебил его Михайлов, глазами указывая на номер журнала «Огонек» в руках у одного из пассажиров. — Цена пятнадцать копеек новыми деньгами. А прошлый номер сто двадцать пять рублей старыми стоил.

5

В «Правде» появилась большая резолюция Политбюро ЦК и Президиума ЦКК, принятая 5 декабря единогласно.

Наконец-то удалось договориться! Резолюция призывала изживать недостатки, обновляя «снизу» партийный аппарат путем его перевыборов. Но, говорилось в ней, рабочая демократия «вовсе не предполагает свободы фракционных группировок, которые для правящей партии крайне опасны, ибо всегда грозят раздвоением или расщеплением правительства и государственного аппарата в целом…».

Ян Скудрит, прочтя резолюцию и еще перечтя ее, пришел к Длатовскому и широким жестом протянул ему руку:

— Поздравляю, Август!

— С чем?

— С единогласием в ЦК! Я ночи не спал, все боялся, что раздеремся!..

Рука Яна повисла в воздухе. Он и еще говорил что-то чувствительное, пока не заметил на губах Длатовского недоверчивой улыбки.

— Да, — согласился Август, — единогласие вещь хорошая. Но обе ли стороны искренни?

— Что ты этим хочешь сказать?

Серые глаза Скудрита сузились, впиваясь в лицо его старого товарища.