Трудный — совсем неподходящее слово. Меня сковывало сожаление, горечь, стыд, — что обычно ощущает человек, который допустил такую ошибку? Я должна была чувствовать гораздо больше из-за неисчерпаемой вины, и мне казались недостаточными притупленные страдания мук совести. Я не нашла нужных слов, чтобы ее остановить, и, быть может, использовала в последние минуты те самые, которые ее к этому подтолкнули. Человек, который случайно роняет на голову другому кирпич, становится обвиняемым в непредумышленном убийстве и отвечает за содеянное. А я, непосредственно поучаствовала в том, что 15-летний ребенок принял такое страшное решение, и ощущала, что не просто виновна, а должна быть наказана со всей жестокостью.
— Не зацикливайся на этом, — Арина цинично будто ответила на мои мысли и шагнула в темноту гаража.
— Моя вина, — прошептала я, прежде чем она открыла первую деревянную дверь, ведущую в сени.
— Не ты сделала ее жизнь такой.
С характерным звуком щелкнул замок внешней входной двери, как в ночь, когда мы сбежали накануне фотосессии. Со стороны улицы уже стояла глубокая зима.
— Ты же любишь холод, — она улыбнулась, прищурив карие глаза.
Мороз обжег кожу, но только и всего — я совсем не замерзла. На улице Генерала Рязанова всегда было немноголюдно, но тишина вокруг нашего дома казалась неестественной. Справа над одноэтажными, в последние годы особенно старыми и небогатыми, домами возвышался купол церкви — некогда центра жизни поселка. Там крестились, женились и отправлялись в последний путь. Арина тоже смотрела на нее, но ничего не сказала. Откуда-то я знала, что мы пойдем к парку. По дороге мне вдруг вспомнилась легенда о том, что сын бывшего хозяина нашего дома, утонул на дамбе, разделяющей парковый пруд и речку, пересекающую дубраву. Еще считалось, что каждое лето пруд забирает пару-тройку человек, чтобы они стали его духами-утопленниками. Хотя ни мертвецов, ни их призраков никто и никогда не видел. А совсем маленьких детей пугали, что в парке якобы прячутся маньяки-педофилы. В действительности же там каждое лето стоял шатер-шашлычная, куда сбредались местные алкаши и потом отдыхали в кустах. Немного в глубине проводили время компании подростков. А маньяков мы не встречали там даже ночью.
— Если тебя это успокоит, то Наташе не было суждено прожить больше, — заговорила Арина, — отпусти хотя бы ее. Ты слишком много на себя берешь, Акылай. Неси ответственность сначала за свои поступки, а за чужие еще рано. Ты дала ей исповедаться, ты сделала достаточно, чтобы облегчить ей дорогу.
Я ничего не ответила, так как была не согласна, и Арина об этом знала.
— Где ты сейчас? — я перевела тему.
— Здесь, — она развела руками, рукава ее черного платья разлетались в стороны и мягкая ткань коснулась моей кожи.
— А здесь — это где? Что это за место?
— Не знаю.
— Ты видела бога?
— Нет.
— А здесь еще кто-нибудь есть?
— Ты.
— Как в фильме “Куда приводят мечты”?
Я осеклась, ведь смотрела его уже без нее.
— Да, как в фильме.
ebooksa