–..!
Я не сомневалась, что сумела опутать аллигатора. Потом удивилась, как виртуозно рептилия владеет ненормативной лексикой, повернулась, глянула на клумбу и поняла, что крокодила там нет.
–..! – донеслось слева. – ..!
– Ой, мама! – взвизгнула за моей спиной Ляля. – Лампа! Что ты наделала!
Я повернулась на звук.
– Связала аллигатора. Но не пойму, где сеть? Целилась в клумбу, но сейчас лишь цветы вижу.
–..! – орало слева.
– Ты его запутала! – закричала Ляля. – Глянь в сторону калитки!
Я устремила взгляд вдаль. На дорожке, которую прежние хозяева вымостили красивой плиткой цвета мокрого песка, лежал крокодил, замотанный в сеть.
– Ага, попался! – обрадовалась я и поспешила к своей добыче. – Вот как он успел из цветов сюда переместиться?
Но чем ближе я подходила к охотничьему трофею, тем тревожнее становилось у меня на душе. Неужели у нас бродят два каймана? В конце концов, я встала впритык к своему охотничьему трофею, поняла, что это не аллигатор, и лишилась дара речи.
А вот Ляля не потеряла способность бурно излагать мысли словами.
– Добрый день, – защебетала она, – вы кто?
– Жорик я, – прохрипел парень, который сейчас походил на батон колбасы в сетчатой упаковке.
Ко мне вернулась речь:
– Жорик?
– Ага, трубочист. У меня сегодня по графику визит к вам. В прошлом году перед зимой договорились. Тогда в доме камин чистил. Вошел сейчас на участок – и как этой фигней в морду получил!
Я заморгала. Кажется, понимаю, что произошло. Очень аккуратно прицелилась, и тут кто-то спросил: «Собака злая есть?» Я автоматически повернулась на голос. Почему вылетела сеть? Ну… мой палец сам на курок нажал! Не собиралась так поступать!
– Выньте меня отсюда…! – ныл трубочист.
– Конечно, конечно, сейчас, – засуетилась Ляля. – Можно вас попросить не ругаться? Выпуская свою отрицательную энергию в природу, вы губите себя и всех окружающих.