— Вот он! — Уинстон направил на Тарана револьвер.
Таран встал. Подошел Колоб.
— Вот нафига? — спросил Колоб, — Ты хотел, чтобы я пришел побазарить. Я пришел. Побазарили. У меня к тебе ничего нет, и у тебя ко мне ничего нет. Минус пять пацанов. Плюс шухер на всю округу.
— Их спроси, нафига, — спокойно ответил Таран.
Колоб резко обернулся и замер. Ему под подбородок плашмя уперся настоящий короткий меч. Второй одетый в черное человек с мечом держал клинок у шеи Уинстона.
— Кицунэ? Здесь? — спросил Колоб.
— Ро-гайдзин прохой асигару, — ответил азиат, забирая у него пистолет.
— Я не вас ждал, — сказал Таран.
— Аригато, Тарана-сан, — сказал третий узкоглазый, высыпая на стол пачки денег из черного мешка, — За Коробу-сан.
Таран собирался еще что-то сказать, но так и не собрался. Уинстон заметил мелькнувшее на его лице удивление, когда он подошел к деньгам. Пачек десять сторублевок, перетянутые резинками. Очень большие деньги.
Японцы надели на Колоба и Уинстона обычные русские наручники и подтолкнули пленных к выходу. Оказалось, что ниньдзи приехали на старомодном микроавтобусе Ситроен с рифленым кузовом без окон и без перегородки между кабиной и кузовом. В народе эту машину называли «рыло» за характерную переднюю часть, похожую на элегантный носик французской свинки. В Евросоюзе, как и в Эйрстрип Ван не торопились менять дизайн утилитарной техники и десятилетиями выпускали те же кузова, иногда меняя двигатели, тормоза или подвеску.
За рулем оставался азиат-водитель. Трое японцев провели пленных в кузов и посадили на деревянную откидную лавку вдоль боковой стенки. Двое из них сели на такую же откидную лавку напротив, а старший — рядом с водителем. Японец справа нацелил на пленных «Глок», отобранный у Колоба.
Машина тронулась и при первой возможности скрылась во дворах, чтобы не попасться на глаза милиции. Через пару минут старший японец заговорил с подчиненными на своем языке.
Сидеть на отполированной задницами предшественников доске, ни за что не держась, очень неудобно. Уинстон уже знал это по опыту задержания в Норвегии. Японцы взяли машину с расположением сидений вдоль бортов и предсказуемо сковали пленным руки за спиной. Теперь при первом же повороте направо можно правдоподобно съехать на пол. Он поплотнее прижался к Колобу, чтобы расстегнуть наручники и не свалиться раньше. Колоб сообразил, что он там копается за спиной, и прижал ногу соседа левым коленом.
— Если с другом едешь в суд, если с другом едешь в суд, веселей дорога! — запел Колоб, отвлекая внимание, — Без друзей дадут чуть-чуть, без друзей дадут чуть-чуть, а с друзьями много!
Японец напротив задумался, как по-русски приказать молчать, не вспомнил, и сказал «Тссс!», приложив к губам указательный палец.
Уинстон расстегнул наручники.
— Ой! — правый поворот и англичанин шлепнулся на пол.
— Си-ди! — по слогам скомандовал японец с пистолетом.
Водитель еще раз крутнул рулем, японец дернулся, чтобы не слететь с такой же скользкой доски, и пистолет направился в потолок. Уинстон прыгнул вперед, схватил японца за запястье и ударил головой в лоб. Японец рефлекторно выстрелил в потолок. Уинстон попытался отобрать пистолет, развернув его стволом в сторону водителя. Второй японец вскочил, но Колоб с силой пнул его в грудь. Еще выстрел, машина свернула вправо и резко остановилась. Непристегнутый старший японец ударился головой в лобовое стекло, а все четверо пассажиров свалились на пол. При этом пистолет улетел из кузова в кабину.