Вернулся в магазин. Почти половина четвертого. Попробуй сделай что-нибудь в оставшееся время до закрытия биржи, но мне не привыкать, хотя мы в Гарвардском не учены. И оркестр отдудел уже. Пентюхи уже внутри все, чего ж им зря энергию расходовать. Эрл спрашивает:
— Ну как, вручили тебе телеграмму? Он забегал сюда не так давно. Я думал, ты где-то во дворе.
— Да, — отвечаю, — вручили. Не удалось им оттянуть до вечера — слишком маленький наш городок… Мне тут нужно домой на минутку, — говорю. — Можете сделать вычет из моего жалованья, если вам от этого легче будет.
— Валяй, — говорит. — Теперь и сам управлюсь. В телеграмме, надеюсь, никаких худых вестей?
— Это вам придется сходить на телеграф и выяснить, — говорю. — У них есть время для разговоров. А у меня нет.
— Я просто спросил, — говорит. — Твоя матушка знает, что всегда может рассчитывать на меня.
— Она вам весьма за то признательна, — говорю. — Постараюсь не задерживаться.
— Можешь не спешить, — говорит. — Теперь я и сам управлюсь. Валяй себе спокойно.
Я сел в машину, поехал домой. Утром раз, в обед вторично, теперь снова, плюс грызня и беготня за ней по всему городу, а дома еле выпросил обед, на мои деньги купленный и сваренный. Иногда так подумаю — к чему биться как рыба об лед. Действительно, я тоже ненормальный, как прочие наши, если не бросил давно все к дьяволу. А теперь приеду домой как раз вовремя, чтоб совершить еще чудесную автомобильную прогулку к черту на рога за корзиной каких-нибудь помидоров и вернуться после в город провонявшим насквозь камфарой, иначе голова тут же в машине расколется. Твердишь ей, что в этом аспирине одна только мука, на водичке замешанная, для мнимых больных. Вы, говорю, еще не знаете, что такое настоящая головная боль. По-вашему, говорю, я бы сидел за рулем в этой проклятой машине, если б от меня зависело? Я и без нее бы прожил, я привык без всего обходиться, но если вы желаете рисковать своей жизнью в этом ветхом шарабане с сопляком Нигером за кучера, то дело ваше, говорю, притом о таких, как Бен, господь заботится, поскольку хоть что-то он ему обязан уделить, но если думаете, что я доверю тонкий механизм ценой в тысячу долларов черномазому подростку или даже взрослому, то вы лучше сами купите им машину, потому что кататься, говорю, вы любите, чего тут скрывать.
Дилси сказала, что матушка в доме. Я вошел в холл, прислушался — нигде ее не слышно. Поднялся наверх, но только хотел пройти мимо ее двери, как она окликнула меня.
— Я всего лишь хотела узнать, кто идет, — говорит. — Я все ведь одна да одна и каждый шорох слышу.
— А кто вам велит, — говорю. — Если бы хотели, могли бы весь день по гостям, как другие.
Подошла к двери.
— Не заболел ли ты, — говорит. — Тебе пришлось сегодня обедать в такой спешке.
— Ничего, сойдет, — говорю. — Вы что-нибудь хотели?
— Не стряслось ли чего? — говорит.
— А что могло стрястись? — говорю. — Неужели нельзя мне днем заехать лишний раз, чтобы не переполошить весь дом?
— Ты не видел, Квентина не пришла еще? — спрашивает.
— Она в школе, — говорю.
— Четвертый час, — говорит. — Три пробило по крайней мере полчаса тому назад. Она должна бы уже быть дома.
ebooksa