— Может, я и не жил, на твой взгляд. Но если эта твоя «жизнь» научила бы меня смотреть на вещи по-иному, то и слава богу, что я обошелся без нее.
— Ну, я б не назвал Роса… — начал снова Легейт.
Третий охотник по-прежнему смотрел на Роса Эдмондса, подавшись над столом слегка вперед.
— А по-твоему, люди ведут себя прилично, только покуда под надзором чужих глаз? Так по-твоему? — спросил он.
— Да, — сказал Эдмондс. — Покуда под надзором человека в синей форме и при бляхе полицейской. Или в штатском, но при бляхе.
— Я отвергаю это, — сказал старик. — Я не…
Но Рос и охотник сосредоточились друг на друге. Даже Легейта увлек этот спор; он слушал, приоткрыв набитый пищей рот, держа новый кусок на кончике застывшего на пол пути ножа.
— Я рад, что не смотрю на людей как ты, — сказал охотник. — Ты ведь, надо думать, и себя включаешь в число скотины.
— Понимаю, — сказал Эдмондс. — Ты предпочитаешь кивать на обстоятельства, как дядя Айк. Ладно. А кто создает обстоятельства?
— Случай их создает, — отвечал охотник. — Судьба. Так уж получается. Знаю, что ты хочешь сказать. Но именно об этом дядя Айк сказал — что, позволь лишь человеку судьба, он, может, большей даже частью был бы чуток получше того, что видим в общем итоге его собственных и чужих поступков.
На этот раз Легейт проглотил сперва. Он не даст себя прервать на этот раз.
— Ну, я б не назвал Роса Эдмондса плохим охотником или невезучим, раз он по две недели круглосуточно способен гоняться за одной ланкой. Раз удалось ему еще и на следующий год ее себе оставить для охоты…
— Мяса возьми, — предложил ему сосед.
— …то какой уж он там к бесу невезучий. Чего ты?
— Мяса, говорю, бери. — Сосед протянул ему миску.
— Да я брал уже, — сказал Легейт.
— Еще добавь, — сказал третий охотник. — И Рос Эдмондс пускай берет. Не стесняйтесь. А то болтается у вас язык в пустом рту пустоболтом.
Кто-то фыркнул. И все засмеялись облегченно; напряжение разрядилось. Но и среди смеха зазвучал опять голос старика, по-прежнему невозмутимый, мирный:
— Я продолжаю верить. Я всюду вижу основания для веры. Пусть обстоятельства свои порядком изгадил сам человек — все эти друзья-жизнелюбы совместно. И пусть порой унаследовал уже изгаженные, вконец даже почти погубленные. Вон Генри Уайэт сказал, что раньше дичи здесь хватало. Это верно. Столько было дичи, что и ланок стреляли. Я слышу, Уилл Легейт насчет ланок тут прохаживается…
Кто-то хохотнул — и осекся. Все продолжали слушать, посерьезнев, глядя себе в тарелки. Эдмондс пил кофе из кружки, хмуро, насупленно думая свое.
ebooksa