Монстры под лестницей

– Знаешь, мне что-то не очень нравится будущее.

Я почесал затылок, пытаясь вспомнить что-то хорошее.

– Женщинам разрешат голосовать и даже баллотироваться в президенты.

– Вообще-то, женщинам уже разрешили голосовать, – засмеялась Амбер.

– В телевизоре будет сто каналов, и можно будет не выходить из дома.

– Мда, – вздохнула Амбер. – Так себе достижение.

– Скоро клонируют мамонта, – я подумал, что Амбер не знает такого слова и пояснил. – Вернут к жизни. А может, и динозавров. Найдут в янтаре комара с хорошо сохранившейся кровью раптора – и вуаля! Наука сейчас почти как магия: понятна лишь горстке избранных – ученым. А остальные, как дикари, потребляют, что им дают, и возносят проклятия и хвалу «шаманам».

Амбер, судя по всему, слабо понимала, о чем я говорю, поэтому тему компьютеров явно даже не стоило начинать. А игровые автоматы, приставки и тетрисы девчонкам точно не интересны. Все же это знают. Пока я придумывал, чем еще поразить Муху, она спросила:

– А как ты попал сюда, если машину времени не изобрели?

– Я шел спасать… друзей. Провалился в яму. И, блуждая по туннелю, нашел дверь. Открыл. А по ту сторону был твой шкаф. Почти как в Нарнии.

– Нарнии?

– Это сказочная страна. Про нее напишет Клайв Льюис через, – я прикинул в уме, – четырнадцать лет.

– Я уже буду старовата для сказок, разве что детям своим почитаю, – грустно сказала девочка. – Может, ты мне ее сейчас расскажешь? Хоть немного?

Слово за слово, и мы уже болтали так, что не остановить. Я рассказывал про школу, Амбертон и книги, которые еще не вышли. Мы обсуждали прочитанное. Оказалось, летом она почти не покидает дом. Только в библиотеку ходит. А в остальное, не летнее время учится в закрытом пансионе для девочек.

– Знаешь, ты чем-то похож на моего отца, – щеки Амбер зарумянились. – Он тоже любит рассказывать истории о том, чего нет.

– Вот как, – я посмотрел на небо за окном. – А я своего отца почти и не помню. А мама о нем не говорит.

– Это очень грустно. Я почти не помню мою маму, – Амбер вздохнула. – Она постоянно занята. У нее работа или типа того. Но она часто мне пишет.

Девчонка подскочила и вернулась с большой жестяной коробкой. Открыв крышку, она пододвинула коробку ко мне. Та была наполовину заполнена аккуратными небольшими конвертами кремового цвета. Я потянулся, чтобы взять одно из писем.

– Только не читай, – воскликнула она, и я одернул руку. – Все-таки это личное.

– Понимаю.