— Я попробую вспомнить что-то еще… — начал было он, но я покачал головой.
— Не надо, Константин. Поверьте, этот человек не стоит вашего внимания. И будет лучше, если вы забудете о нашем разговоре и более никому не станете говорить о нем.
Веленцев напрягся и медленно произнес:
— Он опасен?
— Может быть, — я уклонился от прямого ответа. — Но вам ничего не грозит, если наш разговор останется между присутствующими.
Я посмотрел на призрака, который насупился.
— Кому я смогу рассказать? Стене?
— И у стен есть уши, — пробормотал я старую поговорку и бережно свернул бумагу, чтобы убрать в карман. — У меня есть к вам еще дело, мастер Веленцев.
— Слушаю, — осторожно отозвался Константин.
— Вы же знали, что здесь творил Николай Барков? — решил я начать издалека.
— О да! — воскликнул Веленцев и прижал ладони к груди. — Он начинал здесь свой путь модиста и вернулся сюда после того, как покорил Петроград. Я слышал, что он очень любил эту мастерскую. И я посчитал это добрым знаком. И был удивлен, что мастерскую такого великого человека сдают настолько дешево.
— Какой льстец, — протянул призрак, но выглядел при этом довольным.
— В общем, не знаю, как вы к этому отнесетесь, — продолжил я, — но Николай Барков остался здесь после смерти. Вернее, его призрак.
Я думал, эта информация испугает Веленцева. Но вышло иначе. Модист вскочил с кресла и принялся ходить по студии, заламывая руки:
— Это правда? Вы не шутите? — то и дело уточнял он, останавливаясь и оборачиваясь ко мне. — Откуда вы знаете, Павел Филиппович? Я ведь однажды даже пытался провести спиритический сеанс, чтобы поговорить с Николаем. Пригласил медиума…
— Помню этот спектакль, — скривился Барков. — Приперлась здоровенная баба воняющая чесноком и собачьей шерстью. Ходила по комнате и приглядывала, что стащить. Но не сумела спрятать под платьем ничего ценного. Я вытряхивал из-под подола то кружева, то резинки.
— Очень талантливый медиум, скажу я вам, — продолжил Константин. — Правда, весьма нервная. И она отчего-то крутилась и цепляла локтями полки. Много чего потом оказалось на полу.
— Я к ней в исподнее забрался, чтобы вернуть пуговицы из перламутра! — возмутился Барков. — Сказочный дуралей оставил воровку одну, когда она потребовала.
— Ей даже потребовалось сконцентрироваться, — продолжил делиться впечатлениями живой модист, не слыша возгласов мертвого. — Но все же ей не удалось вызвать дух Николая. Он не захотел общения.
— Я не захотел, — всплеснул руками бывший хозяин мастерской. — Я орал потерпевший! Но та медиумка не услышала бы даже писк призрачной мыши.