— Понимаю. Стоять на страже правопорядка Империи. Не смею вас задерживать, мастера.
Берестов поднялся с кресла и поправил форменный пиджак:
— До свидания, мастер Чехов, — произнес он.
— Всего доброго, — сказал второй и неожиданно закашлялся.
Ему в рот залетела муха, и только я видел, что несчастное насекомое попало туда с помощью злобно хохочущего призрака.
— Ешь-ешь, — довольно прошипела Любовь Федоровна и подцепила пальцем подбородок жандарма, чтобы он не смог открыть рот.
Я с трудом сумел сохранить серьезное выражение лица.
И дождался, пока жандармы покинули кабинет.
— Это было необходимо? — спросил я у Виноградовой.
— Он легко отделался, — фыркнула она и выглянула в окно.
Я же довольно улыбнулся и вышел в приемную. Сел в кресло и вздохнул. Арина Родионовна обернулась ко мне, с интересом посмотрела на меня:
— Могу я полюбопытствовать, Павел Филиппович, — начала она. — Что это было?
— Визит жандармов по просьбе Дмитрия Иванова, — сказал я. — Ответный ход, так сказать. Мастер-следователь очень хотел показать, что у него тоже есть характер.
Секретарь удивлённо подняла бровь. И весь ее вид показывал, что девушка не понимает, о чем может речь. И я вкратце пересказал историю с мертвой Оксаной Тихоновой. И о том, как я притащил девочку в участок в качестве свидетеля. При упоминании о поднятой мертвой девушке, которую я привез в дом, Арина Родионовна вздрогнула, поежилась и пробормотала:
— Жуть какая, Павел Филиппович.
Я развел руками:
— Увы. Это был единственный способ доказать невиновность Гордея.
— Понимаю, — кивнула Арина Родионовна.
Я взглянул на часы и произнес:
— А теперь, давайте готовиться к приему посетителей.