Корона Судьбы,

Я протягиваю руку и трогаю своё лицо, заранее зная, что почувствую.

Вернее, ничего.

Ничего, кроме ужасной, хорошо знакомой гладкости. Мои брови исчезли. Этот мерзкий, коварный, никчёмный болван огнём смахнул их с моего лица.

Нет!

С моих губ срывается стон. Вот же невезуха! Ведь они только недавно отросли после прошлого раза.

Позади нас открывается дверь, за ней – коридор, полный гоблинов. Внутрь врывается первый гоблин.

– Левитируй! – в один голос произносим мы с Альфи.

Из руки Альфи вылетает чёрное щупальце, обхватывает гоблина за талию и кидает его обратно в дверной проём.

Спустя долю секунды мои собственные чары врезаются в дверь и захлопывают её.

Адалин взмахивает рукой, и перед дверью вырастает стена из ползучих растений, удерживая её закрытой… хотя бы временно.

Мы вновь переключаем наше внимание на Горгомота, тем более что из дыры в стене на нас несётся новый залп его огненных шаров, взрываясь вокруг с оглушительным треском.

А затем в комнате воцаряется тишина. Если не считать Брюса, который снова затянул песню.

– Даю тебе последний шанс, принцесса, – рычит Горгомот из другой комнаты. – Верни мою корону, приди ко мне, чтобы стать моей Рабыней Видений, и я сохраню жизнь твоим друзьям.

– Это не твоя корона! – кричу я. – Она принадлежит королеве.

– О да, королеве, – фыркает Горгомот, на миг остановившись, чтобы швырнуть через дыру в стене ещё несколько огненных шаров. – Ты даже не представляешь себе, какие лишения я был вынужден терпеть от рук этой тиранши с ледяными волосами после того, как ты изгнала меня в её Царство Потерянных Вещей!

Король гоблинов появляется в проёме, его огромная тёмная фигура вырисовывается на фоне света.

– Какие жестокие, извращённый пытки, – продолжает он. – Кровать слишком мягкая. Суп слишком горячий. Латте чуть тёплый. Я уже не говорю про печенье.

Альфи качает головой.

– Это и вправду жестоко, Уэнсдей.

– А ещё они кладут в пиццу шпинат. Шпинат! Это как понимать? Если я хочу салат, я заказываю салат, верно? К тому же он застревает в зубах.