Чудовище лощин

– Я испугался этого… этого… его, – Григор указал на Кальмара и изобразил испуг. – Он рычал на меня, госпожа директриса! Я думал, он сейчас кинется!

– Прочь с глаз моих, Банг! – вытянув руку, приказала Олумфия. – Иначе опоздаешь на урок.

– Да, госпожа директриса, извините, госпожа директриса! – С этими словами Григор проскочил мимо Джаннера, бросив на него злорадный взгляд.

– Пошли, ребята. Мы тоже не хотим опоздать, – негромко произнёс Джаннер. Он вскинул сумку на плечо и хотел последовать за Григором.

– Стоять! – приказала Олумфия. – Марш в мой кабинет, Ветрокрылы. Нам надо поговорить.

По пути кровь у Джаннера так и кипела. Он снова влез в неприятности – но разве он виноват? Почему Григора не наказали?

Олумфия захлопнула дверь и, велев ребятам сесть, очень долго и пристально разглядывала всех троих. Джаннер твёрдо решил не извиняться и от нечего делать принялся пересчитывать волоски на усах директрисы. Он едва сдержал смех, когда понял, что те, которые она выдернула два дня назад, уже отросли.

– Ваша мать, – начала Олумфия прерывающимся голосом, – в большой опасности.

Джаннеру тут же расхотелось упрямиться.

– Вы о чём? – спросил он.

– Расщепок вернулся?! – вскрикнула Лили.

Кальмар молчал. Он смотрел на подлокотник кресла и царапал дерево когтем.

– Нет, не расщепок. Я имею в виду кое-что похуже. Эгей! Кальмар, я говорю о тебе.

Тот поднял голову и прищурился:

– Я ни за что не причиню вреда родной матери.

– Напрямую – да, – сказала Олумфия.

– Вообще никак, – буркнул Кальмар.

Олумфия вздохнула.

– Госпожа директриса Граундвич, – сказала Лили, – не сердитесь, пожалуйста, но вы не правы. Кальмар не тронет маму. Никогда.

– Вы не понимаете, ребята. Я люблю вашу мать, но она сделала большую глупость.