На третий, кажется, день прогудел гудок, запустили машины — и пошли.
И опять все стали прощаться, и опять грустно сделалось, что расстаемся.
И погода испортилась. Разом нахлынул откуда-то туман, набежали тучи. Ветер порывами налетал сверху и черными пятнами бежал по воде.
Пришлось одеваться потеплее. Но все равно никто не уходил с палубы — всем хотелось увидеть, как ледокол поведет нас сквозь льды.
Но пока что ни ледокола, ни льдов — ничего этого не было. Только черные волны, да белые гребни, да низкие тучи. И вдруг кто-то крикнул:
— Лед!
И все сразу увидели маленькую, метра в два, не больше, льдинку. Ее всю изъело водой, она уже как кружево стала, как сахар, когда его вынешь из чая. Она на глазах разваливалась в воде и скоро совсем пропала. Но тут же кто-то заметил другую льдинку и третью. Потом проплыла льдинка побольше, и скоро столько их стало, что, куда ни глянешь, везде льдины, и льдинки, и целые ледяные поля. Иные совсем свежие, белые как мрамор и как мрамор крепкие, а другие, как та, — желтые, израненные теплом, мягкие, должно быть, как вата. И как будто скульптор потрудился над ними: из той сделал барашка, из той — грибок, из той — зайчишку… А из иной сразу и не угадаешь что…
Мы с Кэтино стояли и разгадывали вместе эти загадки. И она, оказывается, хоть и первый раз была на Севере, но всех здешних зверей знала и в ледяных скульптурах узнавала их без ошибки.
— Мама, вон тюлень, — кричала она, — а вон морж! Видишь, мама, клыки. Ну, как же ты не видишь? А это медведь. Он лапой нос закрыл. Это чтобы нерпа его не увидела. Ну смотри же: он к к нерпе подбирается! А это морской заяц. Видите: ушки у него.
И мы все тоже смотрели и видели вместе с ней и тюленя, и медведя, и морского зайца. И правда, похоже было. Я не удержался, спросил:
— Откуда же ты их, Кэтино, всех знаешь?
— Какой вы смешной! — сказала она, — У меня ведь папа полярник все-таки…
И вдруг среди льдин я увидел настоящую живую нерпу. Высунула морду, смотрит на нас, провожает большими глазами. Ну конечно, нерпа. И только я хотел показать ее Кэтино, она на весь теплоход закричала:
— Мама, мама, смотри, собачка купается!
Нерпа нырнула, и никто, кроме нас с Кэтино, так ее и не видел.
И вдруг, растолкав туман, высокий, как колокольня, встал перед нами огромный черный корабль. Размахивая над головой волшебным зеркальцем локатора, он смело прошел мимо нашего борта, и на высоких, чуть впалых скулах, украшенных тонкими сережками якорей, мы прочитали название корабля: «Индигирка». Корабль заревел могучим гудком…
Пассажиры стали спорить: ледокол это или ледорез, и сколько в нем тонн, и сколько сил…
А Кэтино долго не могла успокоиться.
— Вот ты не веришь, мама, — не унималась она, — а я своими глазами видела: настоящая собачка купалась. Такая красивая…
Где ночь живет
ebooksa