Том 4. Белая гвардия. Роман, пьесы.

Студзинский. Очень рад...

Мышлаевский. Здорово, Алеша!

Студзинский. Елка, подумайте! Очень хорошо...

Алексей. Это у нас традиция.

Студзинский и Мышлаевский раздеваются. Входят в гостиную.

Мышлаевский (целуясь). Ну-с, Алеша, с двойным праздничком. С сочельником и с благополучным прибытием товарища Троцкого в Киев. Опять, стало быть, в бест[92] к тебе в квартиру садиться. Можно?

Алексей. Ради бога...

Николка (тихо Лариосику). У него с собой есть. Обойдется...

Студзинский. Здравствуйте, господа!

Мышлаевский. Водкой пахнет! Ей-богу — водкой! (Грозно.) Кто пил водку раньше времени?

Алексей. Что ты, Христос с тобой!

Мышлаевский. Да слышу я! (Заметил пятно.) Что же в этом богоспасаемом доме делается? А? Вы водкой полы моете? Кто это сделал, признавайтесь! (Лариосику.) Что ты все бьешь? Что ты все бьешь? Это в полном смысле слова золотые руки! К чему ни притронется, хлоп! Осколки. Музейный человек...

Лариосик. Чего ж ты на меня кричишь, Витенька?

Студзинский. Виктор!

Мышлаевский. Ты подумай, что ты разбил! Но если у тебя уж такой зуд в руках, бей тарелки!

Алексей. Ну нет, позвольте!

Лариосик. Мне так не везет. Нет, я вижу, мне невозможно жить между людьми. Мне нужно уйти от них. Я приношу только несчастье.

Мышлаевский. Ну, ну, Ларион...

Алексей. Знаешь что, Виктор, я тебя попрошу все-таки: ты на людей перестань бросаться. И в особенности на Лариона Ларионовича. Нельзя же, в самом деле, злоупотреблять деликатностью.

Мышлаевский. Ларион. Ты обиделся на меня? Брось! Я вспыльчив, но я и отходчив. Я на тебя уже не сержусь. Давай руку!