Зомбосвят

У Павла на языке так и вертелась шутка о том, как добрые люди однажды соберутся вместе и зверски убьют всех плохих, но он решил промолчать. Вместо чего уставился в окно, любуясь золотистой листвой деревьев и голубым океаном неба.

Глава 22

Леха вел машину. Вика устроилась рядом с ним на пассажирском сиденье. А сзади, в некоторой тесноте, разместились Павел, Костя, и зажатый между ними Емеля. Подневольный член отряда вел себя тише воды. Он сжался, боясь дыхнуть полной грудью, чтобы ненароком не создать лишний дискомфорт сидящим по сторонам молодым людям. Емеля замечал, сколь враждебно те косятся на него. Эти незнакомцы буквально ждали малейшего повода сделать с ним что-нибудь нехорошее. Но Емеля уже догадался, что эти двое его не убьют. Ни они, ни девчонка. Избить могут, это да. Но для хладнокровной казни они обладали слишком тонкой кишкой. В отличие от того сурового молчаливого типа, что сидел за рулем автомобиля. Вот он мог убить в любой момент, даже не поморщившись при этом. Кажется, его звали Алексеем. И этот Леха был довольно крут.

Первый час пути Емеля смиренно помалкивал, а затем, набравшись храбрости, тихо спросил:

— Скажите, а куда вы меня везете?

— Тебя? — презрительно фыркнул Костя. — Нужен ты нам, куда-то тебя возить! Мы по своим делам едем.

— Может, вы меня, в таком случае, просто высадите? — робко предложил Емеля, придав своему лицу максимально обезоруживающее выражение. — Зачем я вам? Только мешаться буду.

— Ничего, мы как-нибудь потерпим, — недобро усмехнулся Костя.

— А куда вы едете? — не унимался Емеля.

— Сказали же тебе — по делам.

— У нашей группы важное задание, — добавил Павел. — Ты, вроде, рвался из штанов искупить вину за свои злодеяния. Вот у тебя и появится шанс.

Емеле не понравился такой заход. Под искуплением вины обычно подразумевался некий суицидальный поступок, притом, как правило, бессмысленный и никому не нужный. Как будто смерть могла что-то искупить.

— Будет что-то опасное, да? — спросил он тихо. — Просто, поймите, я слабый человек с рядом хронических заболеваний. Я всего боюсь.

Емеля с упоением принялся наговаривать на себя, стремясь добиться того, чтобы его просто выпроводили из машины и отпустили на все четыре стороны. Такое поведение вовсе не шло вразрез с принципами крутости. Крутость крутостью, но иногда полезно и схитрить. Крутой не всегда тот, кто самый сильный. Голову тоже полезно включать.

— Не тревожься, мы поможем тебе перебороть малодушие, — пообещал ему Костя. — К тому же ты тоже лицо заинтересованное. Мы тут, как бы, мир спасаем, а ты имеешь наглость проживать в нем. Вот и внесешь свою лепту. Не нам же одним за всех отдуваться.

— Мир спасаете? — удивился Емеля.

Разумеется, он ни на секунду не поверил в эти россказни. Какое еще спасение? Мир вовсе не нуждался в нем. Он уже достиг своего совершенства. Прежний мир был ужасен, это правда. А нынешний казался Емеле сущим раем. И он не хотел ничего в нем менять.

— Спасаем, — поправил его Павел. — Ты тоже в деле.

— Но я совсем ничего не умею, — принялся прибедняться Емеля. — Ни стрелять, ни драться. Я даже быстро бегать не могу. У меня с детства астма.

— Стрелять тебе не придется, — утешил его Павел. — Оружия мы тебе все одно не дадим. Бегать тоже не понадобится. У нас тут не областные соревнования по легкой атлетике.