- Зачем ты стрелял? – неожиданно для себя спросил Проводник.
- У меня дед прошел концлагерь…
- Но это же не настоящие фашисты! Просто какие-то существа, отражающие наши тайные страхи. А когда ты выстрелил, все набросились на нас. Иначе и быть не могло – мы же для них враги.
Андрей остановился и сверкнул глазами исподлобья:
- Откуда знаешь?
- Мне было видение…
- Тогда почему ты меня не остановил?
- Ты – начальник, я – дурак. Тебе лучше знать, что делать, - пробормотал Максим.
Андрей рассвирепел. Он схватил Проводника за горло и прижал к стене, вперив в него бешеный взгляд:
- Дурак? – заревел Андрей. – Нет, ты хуже! Страшнее! Ты не мужчина! Ты – тряпка! Жаль, я слишком поздно тебя раскусил! Лучше бы я пошел один!
- Да что такое? – прохрипел Максим.
Неожиданно Андрей отпустил Проводника:
- Вон, - спокойно сказал он. – Пошел вон. Мне осталось жить сутки. Но виноват во всех бедах только я сам: нельзя идти в поход с человеком без стержня внутри.
Андрей зашагал по галерее. Максим поплелся далеко позади, едва поспевая за командиром.
Шли долго. Коридор не менялся – все те же серые стены, вентиляционные решетки и металлические двери. Андрей часто и жадно хлебал воду, собирая ее со стен в сложенную совочком ладонь. Наконец, возле очередной двери он остановился и потянул за рычаг замка.
- Может, не стоит? - заикнулся Максим.
- Нишкни! – окрысился Андрей.
Проводник заглянул в маленькую комнату. Пустую, если не считать нескольких почерневших деревянных ящиков и пары полосатых матрасов. Клочья ваты выбивались из-под покрытого ржавыми пятнами чехла.
Андрей присел на ящик, достал глюкометр и уколол палец. Глянул на экран, вытащил пустую шприц-ручку и сказал:
- Уже четырнадцать.