Куда их повезли, Максим не знал. По поворотам машин понимал, что маршрут — другой. Конечная цель неизвестна.
Оба молчали. Колонна шла без остановок, на предельной скорости. Даже если подложат мину или обстреляют, то скорость помешает точности.
Так и случилось.
Взрыв ударил не посреди корпуса, тогда бы шансов уцелеть не осталось, а впереди — под двигатель. Многотонная туша привстала на дыбы, потом тяжело грохнулась передком о мостовую.
Макса сбросило с сиденья. Спасибо каске, иначе голову пробил насквозь об острые углы бронекапсулы, а так только оглушило.
Как только вселенная перестала кружиться, отыскал глазами Хейшу. Увидел ее в проходе между сиденьями на полу. Ранена? Нет, сообразила и открыла днищевый эвакуационный люк.
— Бежим! — заорала она, старалась, чтоб ушибленный спутник что-то услышал. Или сама себя не контролировала из-за легкой контузии. — Гранатометами добьют.
Под брюхом БТРа они проползли вперед — к развороченному моторному отсеку и переднему мосту, под ручейки вытекающей смазки и антифриза. Там же открылся провал в глубину, гораздо больший, чем воронка от фугаса. Пара соскользнула вниз.
Когда над головой оказались десятки метров грунта и бетона, и можно было отдышаться, Хейша пояснила:
— Городская мостовая — это не проселок, мину просто так не прикопаешь. Только — в люк канализации. Угадала. Хорошо, что так получилось.
— На нас охотятся, под ногами чавкает дерьмо, а ты радуешься? — скривился Макс.
— От контузии выключилось обоняние… — она шлепнула его ладонью по плечу. — Так что нюхай ароматы за двоих. Потом расскажешь.
Макс сообразил, что с Хейшой не все в порядке. Черепно-мозговая травма не прошла бесследно. Но контуженная Хейша здраво разобралась в ситуации. В бронежилетах беглецов нашлись фонарики — они были в комплекте оснащения. Хейша достала свой, включила, велела сделать тоже Максу.
— Отец сказал, что под землей по ДНК найти нас невозможно, — заявила спутнику. — Идем.
— Без карты? В неизвестность?
— Подземный коллектор проложили для людей. Множество колодцев с люками на мостовой. Не задохнемся. Здесь все же лучше, чем подняться и стать мишенью. Часок побродим, а потом я выйду, отыщу телефон-автомат и позвоню отцу.
Она решительно пошла вперед, освещая путь перед собой. Максим поплелся следом.
Сейчас он чувствовал себя даже более растерянным, чем когда драпал в Дорингвуш, выбравшись из-под завалов уничтоженного бомбардировкой городка. Хейша — кто ему? Союзник или враг? Что скажет ей «Лубянка»? Что она предпримет, получив приказ о ликвидации Максима? Такое ведь возможно, если вред интересам консерваторов перекроет выгоду от гипотетического решения консула в пользу Союза. Конечно, Хейша — человек порядочный, но такой же патриот, как Сакуш. Тот предал спутника по побегу, она сдаст товарища по заточению. Ничего личного, Родина превыше. А что полезнее для Родины, у нее не спросишь, она — нечто неодушевленное, пусть и безмерно важное.
Примерно через четверть часа Максим не нашел бы точки входа в подземелье даже под страхом выдачи панкийцам. Они миновали столько поворотов и развилок, что точно заблудились. Оставалось утешаться — убийцам их расположение столь же неизвестно, как и им самим.
В сравнительно сухом и высоком месте наткнулись на скамью, около нее — упаковки от еды. Наверно, место отдыха рабочих, спускавшихся в коллектор.