Пилотаж. Высший пилотаж. На пределе возможностей пилота и техники. Рвущийся из груди восторг — нам удалось! Легкая жалость, когда шасси коснулись бетонки, и ты, зная, что на сегодня все, утешаешь себя только одним: предстоят новые полеты, новые свидания с ревущим и могучим зверем.
Последний полет. Роковой. Понимание — машина гибнет. Не посадить. Он увел самолет в сторону, спас город, выпрыгнул сам и выжил, но ревущий друг превратился в груду горящего металла. Утрата его — почти как живого человека, да что там — близкого родственника…
Больница. Паралич. Инвалидность на всю оставшуюся жизнь. Или есть другой шанс?
«Агент Смит», сладкоголосый, словно сирена.
Максим понимал, что ушел далеко за пределы вопроса, но конвейер воспоминаний нес его, как бурный поток — лодку без весел.
Первая встреча с Рыцарем, даже более продвинутым, чем серийные истребители ВВС России и Беларуси, с обратной стреловидностью крыла и изменяемым вектором тяги, а также весьма современной электронной начинкой. Чакра Фролова, которая могла бы спасти жизнь пилоту Рыцаря. Вторая встреча — уже с реальным самолетом. Благодаря тому случаю доказал, что овладел в совершенстве самой опасной техникой Панкии.
Макс вдруг обратил внимание, что несколько минут или даже десятков минут просидел с закрытыми глазами. Он открыл их и возвратился из пилотской кабины, самого романтического места на любой из планет, в обычный зал заседаний.
Но зал изменился. По кругу, так, чтоб изображение было видно всем, наверно — и телезрителям Аорна, транслировались его воспоминания. Экраны висели в воздухе, ни на что не опираясь. Ниже картинки извивались синие, зеленые и черные линии непонятного назначения, периодически прыгающие вверх острыми зубцами как на электрокардиограмме.
— Достаточно, — прервал консул. — Воспоминания убедительны, эмоциональный фон реальный и, честно сказать, вызывающий зависть. Я сам бы хотел ощутить восторг полета, как это чувствует свидетель. У стороны ответчика есть вопросы и замечания к свидетелю?
— Конечно, твоя справедливость! — затарахтел адвокат. — У меня нет сомнений, что свидетель убежден: он говорит правду. Но вот одна деталь… Мы не можем проверить, действительно ли именно так выглядят самолеты на так называемой Земле. И насколько соответствуют действительности воспоминания о Рыцаре.
— Насчет Земли — отчего же? — ответил ему консул. — Пусть не столь подробная, но достаточно полная информация о Земле есть в информационной сети. Даже в части, доступной вам. Тем более — Геруму. Как бы иначе они искали там двойника? Вопрос представителю ответчика. Ты отрицаешь, что спроецированные на этот экран воспоминания о самолете Коалиции — достоверные?
— Нет комментариев, твоя справедливость.
— Не желает ли Панкия предоставить целый, боеспособный экземпляр Рыцаря?
— Конечно же — нет, — изобразил возмущение адвокат. — Речь идет об утверждениях со стороны истца. Пусть они сами ищут доказательства. Или распишутся в их отсутствии.
— Союз?
— Конечно, твоя справедливость, — с готовностью воскликнул юрист из офиса главного прокурора и, пригласив коллегу, вытащил на середину помещения тот самый ящик.
Об этом сюрпризе Макса не предупредили, и он чувствовал некоторую досаду. Что-то опять готовилось за его спиной.
Прокурорский откинул ткань, скрывающую содержимое ящика.
— Прошу повторить фрагмент за полторы минуты до конца… Да, стоп!
На экранах застыла картина преследования Рыцаря, управляемого Сакушем, как ее видел Макс из кабины истребителя. Четко выделялась приборная панель с включенными экранами радара и бортового компьютера.