— Ну ты… как на обложке журнала. Стыдно даже рядом встать. О чем вы говорили?
— С президентом — ни о чем. Совместная пресс-конференция для журналистов, но я там для мебели и выгодного фона вождю. Персона дня. Кстати, где персона будет ночевать? Поедем в бункер?
— Ты — в ведении секретариата и службы безопасности президента, мне так сказали. Ночуешь здесь. Я, скромная служащая штаба ВВС, больше не у дел. Прощай.
— Нет, нет и еще раз нет, — Максим схватил ее за руки. — А поцелуй? Ты приведешь себя в порядок — здесь ванная роскошная. Одежду сменишь… И мы обсудим «Южный почтовый»…
— Мне не позволят.
— Тогда прибегну к шантажу. Для подготовки к арбитражному заседанию нуждаюсь в референте, которому я доверяю. Единственному на планете.
— Что ж попытайся, а я пойду.
Хейша ушла, оставив его в одиночестве. Недолгом.
— Красивая… — вдруг прозвучало за плечом, Макс обернулся. Перед ним стоял корреспондент с микрофоном. В стороне маячил оператор с камерой. — Не возражаешь, я задам один — всего один вопрос. Можно? Работаем!
Застрекотала камера.
— Ты, наверное, понимаешь, что наш конфликт с Герумом — война за сохранение самих себя — культуры, взглядов и обычаев.
— То есть системы ценностей? Да, понимаю. А в чем вопрос?
— Как с этим на Земле?
— Кратко не ответишь… Попробую. Человек — существо общественное, один не выживает. Но одновременно он индивидуалист, ощущающий себя личностью. Я вырос в коллективистской цивилизации. Географически деление Земли похоже на Аорн: есть Запад и Восток. У западников предпочтение индивидуальному, каждый — самоценен. Есть конкуренция у индивидуумов и цель: хватай от жизни все, что можешь. Наш принцип: строим общество для всех, в нем каждый будет счастлив. Их принцип: пусть люди сами делают себя счастливыми, тогда всем будет хорошо. Но на войне кому-то надо жертвовать собой во имя общей Родины, друзей и близких. Всех соотечественников. Но как пожертвуешь собой, если самоценен? Погибнув или хотя бы потеряв здоровье, счастья ты не обретешь. Приведу пример. У меня на Родине, в Беларуси, в начале мировой войны погиб летчик — капитан Гастелло. Вылетел на бомбардировку войск противника и был им сбит. Его объявили героем, потому что он направил подбитый самолет на вражескую технику. После войны выяснили — нет: поврежденный зенитками бомбардировщик упал не на войска противника. Значит, не герой? Не соглашусь. В тот тяжелый месяц погиб весь авиаполк Гастелло — десятки экипажей по четыре человека в каждом. Летчики уходили в небо, точно зная: не вернутся. Погибнут если не сегодня, то завтра — обязательно. Но никто, вообще ни один не дрогнул, не отказался от выполнения задания. Они сражались за страну, за наше будущее. За тех, кто не родился. В том числе и за меня. Герои — все! А увековечили лишь одного. Прости, что длинно, пленочка не кончилась?
— Хватает. Выходит, в армиях тех стран, где процветал индивидуализм, героев нет?
— Бывают. Но там героизм иного толка. Зачастую показной, смотрите все, каков я есть. О той войне есть книга «Уловка 22» Джозефа Хеллера. Она о летчиках другой страны, воевавших на гораздо более совершенных, надежных и живучих самолетах «Митчелл». У Гастелло и его товарищей самолеты были хуже. Герои этой книги выдумали двадцать две уловки… Ты думаешь, уловки — как лучше бить врага? Нет, как уклониться от боевого вылета. Почувствуй разницу.
— На людей твоей страны не действует пропаганда индивидуализма?
— В какой-то мере действует. У нас своя борьба — за наши ценности, наш образ жизни. Понимаю, к чему ты клонишь. Если Союз приблизится к миру с Коалицией, необходимо важное условие: запрет на пропаганду их ценностей у вас. Даже со стороны Герума на Панкию и ее союзников, потому что оттуда неизбежно просочится. Сами дозревайте, сами формируйте свою мораль, без внешнего воздействия. Ошибки будут? Что ж, возможно, но это ваши суверенные ошибки. И ваш путь.
— Спасибо, Макш! Наши телезрители услышат твои слова буквально через час.
А ведь записывал с ним интервью консервативный, подконтрольный правительству телеканал, судя по символике на микрофоне, подумал Макс. И выпустит в эфир все сказанное в президентской резиденции. Хоть еще вчера подобное б считалось вредоносной ересью. В Союзе перемены…