Две группы стремительно сближались, двигаясь в становящихся всё более плотными шеренгах, и стоящие в передних рядах в какой-то момент сцепились между собой локтями и резко перешли на бег. Несколько человек прыгнули друг другу навстречу, выбрасывая вперёд ноги, один или два забежали за гудящую толпу сзади, бросаясь на кого-то со спины. Верена успела увидеть, как рослый парень в натянутой до глаз бандане, изображающей череп с вытянутыми клыками, ударил под колено другого, наголо бритого, а потом схватил того за шею и потащил в сторону, – ив этот же момент две плотные человеческие стенки сшиблись. Толпа с закрытыми платками лицами пошатнулась, разрывая строй, несколько человек в её задних рядах упало и покатилось по земле. А сзади к ним приближались ещё и ещё люди, расталкивая и оттесняя тех назад и раздавая направо и налево всё новые и новые удары.
Верена уже ничего не понимала в происходящем, кроме того, что они каким-то образом оказались в самом центре всей этой заварушки. Она за локоть оттащила Пьера за синий, исклеенный афишами строительный вагончик с маленькими мутными окнами, примостившийся около парковки у самого края тротуара, соображая, имеет ли сейчас смысл пытаться добраться до метро – отсюда до спуска на станцию им оставалось пройти ещё от силы полкилометра.
Но почти сразу же сделалось понятно, что в ближайшее время такая возможность вряд ли представится.
В воздух одновременно взметнулось несколько пиротехнических факелов, и центр улицы сразу же заволокло сероватым облаком резко пахнущего дыма. Откуда-то из-за деревьев внезапно появилось несколько десятков полицейских в бронежилетах с красными треугольными эмблемами поверх тёмно-синих рубашек и в жёстких пластиковых наплечниках. Полицейские рассыпались по забросанной смятыми жестяными банками, бумажными стаканчиками из-под кофе и обрывками газет из сорванных с креплений мусорных пакетов мостовой, пытаясь взять толпу в оцепление; кто-то из дерущихся метнул в них поднятый с земли осколок щебня, и тот с дребезгом врезался в тут же поднятый прозрачный плексигласовый щит.
Верена снова схватила Пьера за локоть и торопливо поволокла к ближайшей широкой стеклянной двери, над которой, полуприкрытая коротеньким волнистым синим тентом, светилась огромная зелёная надпись «Аптека». «Вот и отлично, – подумала девушка. – В конце концов, любой француз знает, что аптекам во время массовых беспорядков традиционно достаётся меньше, чем филиалам банков или компаний по продаже недвижимости…»
– Подожди, ну я же доснять хочу! – запротестовал брат. – Залью в «филинг-фри», знаешь, сколько у меня будет просмотров?
– Ты с ума сошёл! Пошли отсюда!
– Да никто не будет трогать цивилов… они и лежачих даже не бьют, у них кодекс есть… – мимо головы Пьера со свистом пролетела брошенная кем-то зелёная бутылка из-под пива.
– Пошли, я сказала! – Верена втолкнула его внутрь.
Между подсвеченными стеклянными стендами, уставленными разноцветными, похожими на детальки из детского конструктора коробочками, уже переминалось с ноги на ногу несколько человек, явно тоже не собиравшихся ничего покупать – то ли посетителей, которые не решались выйти, то ли просто прохожих, попытавшихся, подобно Верене, убраться с галдящей улицы от греха подальше.
– Глаза б мои не видели всех этих чемпионатов… – покачала головой грузная пожилая женщина в синем шёлковом платье, поймав взгляд Верены, и успокаивающе погладила испуганно дрожащего пекинеса на розовом поводке, которого держала прижатым к груди. – Бедняжку Коко чуть не затоптали…
Через прозрачное стекло большой центральной витрины было видно, как снаружи, прямо под разбитым дисплеем рекламного щита с мигающими остатками жизнеутверждающей надписи «…с Вами днём и ночью, семь дней в неделю» хаотично бурлящая толпа плотным строем кидается прямо на сцепленные руки полицейских. Те пускали в ход дубинки, растаскивая дерущихся в стороны маленькими группками и заваливая их на землю с заломленными руками, но народу как будто не убывало.
В витрину внезапно спиной врезалось отброшенное мощным ударом человеческое тело, позади Верены разом ахнуло несколько голосов, витрина пошла трещинами. Из-за стекла в девушку впился полусумасшедший взгляд огненно-рыжего веснушчатого парня с разбитой в мясо левой половиной лица и льющейся из носа кровью.
Невидящий, абсолютно безумный взгляд.
И в этот момент на улице началось что-то невообразимое.
В толпе уже даже не кричали – по-звериному завывали на разные голоса. Вразнобой вопили сирены припаркованных вдоль тротуаров машин, повсюду слышался звон бьющегося стекла. Люди, будто взбесившись, кидались на опустивших защитные стёкла на тяжёлых шлемах с жёлтыми полосами полицейских; над головами дерущихся взлетали плетёные стулья из ближайшего кафетерия и откуда-то взявшиеся дымовые шашки, в воздухе плыли клубы плотной тяжёлой гари. На противоположной стороне улицы несколько человек, расшвыряв в стороны байки на парковке, с воплями пытались опрокинуть на бок чёрный полицейский автобус; из-за автобуса вверх тоже тянулся густой, почти чёрный дым. Кто-то вывернул из асфальта металлический столбик-крепление от лимонно-жёлтого пластикового мусорного пакета, и с размаху ударил этим столбиком по стеклу арочной витрины напротив, за которой виднелось множество цветных экранов с изображением женских лиц в тёмных очках со стразами.
Вынырнувший из-за угла аптеки полураздетый парень с коротким чёрным ирокезом и покрытыми цветными татуировками спиной и плечами кручёным ударом высоко вскинутой ноги опрокинул наземь другого, вооружённого острой «розочкой» от разбитой стеклянной бутылки, и начал избивать его намотанной на руку велосипедной цепью; цепь рассекала тому кожу на лбу, на светлые пряди брызгала кровь. Откуда-то появились ещё двое и стали остервенело пинать ногами лежащее на земле уже почти неподвижное тело…
Невнятные выкрики, приглушённый хруст стеклянных осколков, вопли какого-то молодого парня, которого двое мужчин удерживали за локти около разбитой витрины, пока третий наносил бешеные удары тому в поддыхало, снова доносящиеся снаружи резкие, похожие на взрывы звуки, перемежаемые визгливым воем сирен… вся эта какофония внезапно слилась для Верены воедино, превращаясь в низкое, угрожающее жужжание, и девушка почувствовала, как в висках у неё загудело. Картинка за трещинами в стекле аптечного окна вдруг стала стремительно меркнуть, словно кто-то убавил яркость на мониторе ноутбука, а фигуры дерущихся начала окутывать тонкая светящаяся плёнка. И в следующую секунду Верена отчётливо разглядела мириады едва заметных тонких красных нитей, обвивающих всем до единого людям на улице шеи и локти.
Вот одна из нитей слегка дёрнулась вверх – и грузный плечистый парень схватил другого за волосы, опрокинул на землю и начал размеренно, механически, словно робот, бить его головой об асфальт; сзади к ним метнулся третий, в руках у которого внезапно блеснуло короткое лезвие складного карманного ножа… Вот несколько других алых волосков сплелись в тонкую пульсирующую сеть, опускаясь всё ниже, – и уже полицейские повалили кого-то сопротивляющегося на тротуар и начали с силой пинать того по рёбрам, не давая подняться…
Нити виднелись повсюду; они собирались в дрожащие пучки и тянулись высоко вверх в задымленное небо. У Верены зарябило в глазах от их мельтешения, и девушка почувствовала, как у неё резко и мучительно заломило кисти рук. Она против воли сделала шаг вперёд, к прозрачной стеклянной двери, подняла взгляд и вздрогнула.
ebooksa