Крей выпрямляется и смотрит на меня сверху вниз.
– Твое сердце и твоя девственная задница в один вечер. Господи, Холли, я действительно самый удачливый сукин сын на планете.
Я качаю головой и смеюсь.
– Серьезно. Некоторые твои высказывания сегодня… они просто неприличны.
– Мне не нужно больше притворяться быть приличным с тобой, – говорит он с улыбкой. – Я могу быть просто собой.
Что-то сжимается у меня в области сердца, которое Крей только что признал своим. И я на мгновение закрываю глаза. Я сдалась. Я растаяла.
– Давай избавимся от твоей одежды, любимая.
Я приподнимаю задницу, чтобы он смог стащить с меня джинсы, трусики и носки. Потом я поднимаю руки, и он через голову стягивает с меня свитер, футболку с длинными рукавами и бежевый топ.
– Я вижу, ты серьезно отнеслась к моим словам, когда я велел тебе одеться потеплее, – говорит Крей с усмешкой.
– Похоже, я начинаю серьезно относиться ко всему, что ты говоришь.
– Хорошо.
Это единственное слово несет в себе очень много смысла.
Я полностью обнажена, за исключением моего бюстгальтера, и я собираюсь расстегнуть его, но Крей останавливает меня:
– Позволь мне.
Он полностью обнажает меня, и это очень подходящая метафора для описания того, что он со мной сделал. И у меня в голове начинают складываться строчки, в самый неподходящий момент, и я замираю.
Это хорошие слова. Я их слышу.
Крей тоже замирает.
– Что случилось?
Я закусываю губу и смотрю на его каменный член, выглядывающий из джинсов. Я полностью обнажена, а в моей заднице торчит анальная пробка.