Я стояла и ждала, когда Игорь заткнёт толпу, повторит всё то, что мне говорил, а он смеялся громче всех.
До сих пор в ушах стоит его:
Тоже хорошим прикидывался. Трус бесхребетный, ненавижу.
Родион тогда поймал меня в коридоре. Спросил, почему я плачу. А у самого глаза как у зверя за стёклами очков горели. Заступник хренов, чем он мог помочь? Пнула его в колено, сбежала. Последнюю неделю учебного года я просидела дома, переживаниями доведя себя до болезни, а Родион сразу после выпускного уехал. Позже уже узнала, что он тогда всё-таки выцепил Игоря в школьной раздевалке. Не знаю, о чём они говорили, но мой несостоявшийся кумир обмочил штаны.
Странно, но я не злорадствовала. Вот ни капли. Даже глубоко в душе. За лето я научилась ценить своё время и мнение. Больше никаких внутренних диалогов с теми, с кем не доспорила или не высказала обиду. Зачем кому-то мстить и что-то доказывать, когда можно просто вынести раздражитель за пределы своих интересов и потратить сэкономленные силы на себя.
А вот здесь и сейчас привычная установка слетает. Лес, мужчина, четыре стены. Куда это, к чёрту вынесешь?!
Меня рвёт на части от эмоций. От растерянности до ярости.
Раду. Радик. Родион...
Уродские очки, монотонный голос, скучные рубашки. Настолько безликий, что даже внешности его сейчас не вспомню. Он с самого начала знал обо мне всё: мои мысли, переживания, чувства. И решил так жестоко использовать. Любовь ему, значит, моя нужна. Циничная, честолюбивая сволочь.
Злость бурлит во мне, заставляя колени подгибаться. Надеюсь, он доволен собой. Что я ему там вчера про чувства пьяная лепетала? На шею вешалась. В штаны залезть пыталась. Блестящий результат за кратчайшие сроки!
Сучёнок Савицкого может собой гордиться.
Под равномерные звуки пальбы возвращаю дневник на место. Торопливо пересматриваю содержимое ящиков. Вопросов почти не осталось, только нюансы, которые неплохо бы выяснить, прежде чем прижать его за яйца.
С водительского удостоверения на меня строго смотрят зелёные глаза. Сердце начинает стучать быстрее, словно мне нужно высказать накипевшее прямо сейчас, а я путаюсь в мыслях, не зная с чего начать.
Цепеш Родион Дмитриевич.
Но почему Цепеш, чёрт возьми?!
Условно не солгал. Недоговаривать это ж не преступление.
Далее: день, месяц, год рождения.
Парню скоро стукнет двадцать восемь. Одиннадцать лет ни слуху ни духу, а как понадобилась, решил взять измором. Время – деньги. Да, дорогой?
Взбегаю на мансарду. Нужно взять себя в руки. Нужно привести в порядок мысли, только вот те не приводятся. Взгляд падает на букетик физалиса, и во мне словно батарейка садится. В горле застревает удушающий ком. На глаза наворачиваются предательские слёзы.
Какой-то сюр вообще. Раньше бы я уже сорвалась вниз и чётко обозначила, каким маршрутом и почему катиться его планам, а тут... будто со мной и не со мной всё происходит, будто я продолжаю спать.