— Я хочу рассказать тебе, почему переехала из Флориды. Знаю, что тебе известно в общих чертах, но… хочу рассказать тебе свою версию событий. Не перебивай меня, ладно?
Киваю.
— В школе я не была аутсайдером или объектом для насмешек, но и популярной меня точно нельзя было назвать. У нас была своя группа девчонок, с которыми мы вместе гуляли, ходили на пляж и, самое важное, делились книгами. Что-то вроде книжного клуба. Каждую неделю мы выбирали по одной книге и в воскресенье собирались у Кристины, чтобы обсудить ее. Наверное, книги — это единственное, что нас сближало, поэтому после того, как мы окончили школу, я перестала поддерживать с девочками связь. Ведь в Темпламнском Университете появилась новая версия меня, которая делала вид, что умеет читать только модные журналы, — грустно усмехается она и продолжает: — Я выглядела и вела себя как пустышка, зато быстро стала популярной. Начала общаться с капитаном группы поддержки и влилась в их стаю гиен, став одной из них. Это было для меня интересным опытом. Раньше я могла только читать о подобном, а тут вдруг и сама стала героиней young adult. Я привлекла внимание капитана сборной университета по баскетболу, и он начал оказывать мне знаки внимания. На самом деле Шон не делал ничего романтичного, просто до него никто из мальчиков никогда не интересовался мною, поэтому я решила, что его похабных комплиментов достаточно для того, чтобы я согласилась встречаться с ним.
Когда она начинает говорить о своем бывшем, то я напрягаюсь. Конечно, я понимаю, что у всех есть бывшие, и что прошлое есть у всех. Но эта рациональная мысль никак не умаляет моего недовольства, и Лив это замечает.
— Прости, — шепчет она.
— Ничего. — Откашливаюсь. — Все в порядке, продолжай.
Она кивает и продолжает:
— С Шоном у нас все завертелось в ноябре. Все вокруг начали считать нас сладкой парочкой, и мне нравилось это всеобщее внимание. Не знаю, что со мной произошло, и как я вдруг стала наслаждаться всей этой ерундой, но уже тогда было понятно, что все это не приведет ни к чему хорошему.
Оливия часто моргает, пытаясь сдержать слезы, и продолжает:
— Накануне Дня Святого Валентина Шон намекнул мне, что мы должны перевести наши отношения на новый уровень… но я этого не хотела. Знаешь, мне всегда хотелось такой же любви, как, например, у Лэндона Картера и Джейми Салливан76. Ну или хотя бы просто романтики, свиданий, сильных чувств, накрывающих с головой. А с ним у меня ничего этого не было. И я сказала ему, что не готова. Мы тогда очень сильно поругались и несколько дней не общались. Но в День всех влюбленных он пришел в университет с большим букетом роз, наверное, впервые за те несколько месяцев, что мы были вместе. И мы вроде как помирились. Сладкая парочка твикс снова вместе, — с отвращением говорит она. — Не знаю, почему я вернулась к нему, но после лекции мы с его друзьями из команды поехали к нему на виллу, где была вечеринка. Шон хорошенько напился и начал лапать меня, я отшутилась, что мне нужно припудрить носик, и поднялась на второй этаж. Там я столкнулась с той самой Кристиной, у которой мы устраивали посиделки книжного клуба в школе.
Оливия тяжело выдыхает и пытается остановить струящиеся по щекам слезы, но тщетно. Покрываю ее лицо мягкими поцелуями и крепче прижимаю к себе.
— Детка, ты не обязана мне рассказывать, — шепчу я.
— Нет, Остин. Ты должен узнать это от меня. — Она мотает головой в стороны и продолжает: — Кристина выглядела ужасно. Мятое платье, размазанная тушь под глазами, взъерошенные волосы. Она сказала мне, что один баскетболист из команды вместе с Шоном сняли с ней видео… против ее желания. На что я сказала, что этого просто не может быть, Шон не такой. Мы так громко это обсуждали, что я не заметила, как вокруг нас собралась толпа. И, конечно же, мы живем во время цифровых технологий, так что все сняли на видео, как я веду себя как последняя дрянь.
— Мышонок, ты защищала своего парня, это нормально.
— Нет. Нет, не нормально. Это видео, где я называю ее легкодоступной лгуньей, разлетелось по всему интернету, и через два дня Кристина… Господи.. — Лив поднимает голову вверх, пытаясь остановить слезы, но они градом стекают по ее щекам. Кладу свою руку ей на щеку, поглаживая большим пальцем, а затем провожу им по ее пухлым губам и мягко касаюсь их своими. Она шумно выдыхает и снова начинает говорить:
— Через два дня Кристина оказалась в больнице, наглотавшись таблеток. Ее успели спасти, но я… я так виновата перед ней. Я должна была заступиться за нее, как-то помочь, но вместо этого защищала этого идиота, к которому не испытывала никаких чувств. Когда я узнала обо всем, то пришла к нему домой, чтобы прямо спросить, правда это или нет. Он начал извиняться, умолять меня простить его, а затем вдруг резко переключился и стал говорить, что я сама во всем виновата, и если бы мы переспали, то этого бы не произошло. Мы начали ссориться, и он..
Лив шумно выдыхает и облизывает губы.
— Он повалил меня на пол и лег сверху, полностью обездвижив меня, при этом снимая все это на видео в прямом эфире.
Каждое ее слово словно вонзает в меня нож. В ушах стоит такой гул, что, кажется, барабанные перепонки вот-вот не выдержат и взорвутся.
— Я орала так громко, что его домработница не выдержала, и ударила его вазой по голове.. — Лив прикусывает губу и шепчет: — Не довести дело до конца ему помешал совершенно посторонний человек, Остин. А когда ко мне обратилась Кристина, я унизила ее… хотя когда-то мы были подругами. Я ужасна.