— С днем рождения, тыковка, — улыбается папа и целует меня в щеку.
— Молю, скажи, что на обед не мак’н’чиз!
— Так значит ты все-таки голодал, пока я была во Флориде! — вопит мама, делая вид, что в шоке.
— Милая, только попробуй сказать такое при голодающих детях из Камбоджи. Они загрызут тебя живьем, как Каннибал.
— Не загрызут, я вешу пятьдесят килограммов, а процент моего подкожного жира — одиннадцать. Что они есть то будут? Мои кости?
— Твои кости будут есть бородачи, дорогая.
— Кто?
— Птицы такие, — объясняет папа. — Они питаются костным мозгом и целыми костями.
Мама вскидывает бровью, а я издаю смешок, смотря на своих родителей, и поворачиваюсь к Остину. Он глупо улыбается, крепко обнимая меня.
— Ну и чего вы стоите в дверях? Мама с самого утра не давала мне даже ложку салата украсть. Умираю с голоду!
Вслед за родителями мы садимся за круглый стол, на котором стоят низкокалорийные закуски, блюдо с запеченным кроликом, тушенными овощами и греческий салат.
— Вы с папой снова на диете? — произношу я, накладывая себе салат.
— Да, детка, с этим переездом у нас совершенно не было времени ходить в зал. Твой отец уже на девяносто процентов состоит из замороженных полуфабрикатов. Так что отныне мы едим только мясо и тушенные овощи. Кстати, ты уже нашла какую-нибудь студию стретчинга и пилатеса неподалеку?
— Да, в понедельник у нас с Кейти будет первое занятие.
— Возьмете меня с собой?
— Конечно, мам.
— Отлично. Остин, а у футболистов есть какая-то специальная диета?
— Раз в три месяца я сушусь, чтобы лишняя вода ушла из организма. Ну и, конечно, стараюсь придерживаться белкового питания.
Вспоминаю, с каким удовольствием он уплетал бургеры на нашем втором свидании, и про себя ухмыляюсь. Остин будто читает мои мысли, потому что поворачивается ко мне и подмигивает.