— Нет, но могу легко представить себе.
— Любые объекты, даже такие огромные, как ВТЦ или Пентагон, с воздуха, со средней высоты, выглядят маленькими. Террорист, даже с лицензией пилота, но никогда не летавший над Вашингтоном и Манхэттеном, если и найдет эти объекты, то все равно лишь в одной попытке из десяти, а скорее, из ста сможет точно направить в них самолет. Ширина башен ВТЦ — чуть больше размаха крыльев «Боинга»; Пентагон — такой низкий, что авиалайнеру нужно было бы упасть на его крышу сверху. Честно говоря, как бывший пилот, готов подтвердить даже под присягой, что выполнить такие маневры летчику, не имеющему не то что сотен или тысяч часов налета, а вообще какого-либо опыта в качестве старшего пилота на крупных «Боингах», просто невозможно.
После этой беседы Джордж Тенент издал внутреннее распоряжение по ведомству о том, что любые донесения о возможном нападении на Америку авиатеррористов должны направляться напрямую их коллегам из ФБР. Он окончательно решил для себя, что данная угроза настолько нереальна, что не стоит даже тратить на изучение подобной информации свое личное время.
Новоизбранный президент США Джордж Буш-младший обвел собравшихся холодным взглядом:
— Коллеги, я ознакомился с вашим докладом о национальных угрозах США. Это бесполезный кусок бумаги, который лучше использовать по другому назначению. Я просил подготовить мне список решительных, быстрых, неотложных практических мер, которые могли бы переломить текущую ситуацию. А вы все вместе написали жалкую дипломную работу выпуска факультета политологии. К черту дипломатию! Кому нужны принципы, если они ведут к поражению? Я не римский папа, который борется за спасение душ своей паствы. Я лидер величайшей страны в мире, которая стоит перед угрозами, и мы должны действовать решительно, не дожидаясь ударов наших врагов.
Тон этой короткой, но чрезвычайно жесткой речи был подобен грому среди ясного неба. Всего несколько минут назад министры нового правительства гуляли по лесным тропинкам, пребывая в приподнятом настроении и ожидая похвалу за проделанную ими основательную работу.
Любой, кто впервые в жизни попадал в знаменитую президентскую резиденцию Кэмп-Дэвид, был несколько удивлен тем, насколько скромно и неброско все выглядело вокруг. Единственным ее отличием от загородных поселков среднего класса была усиленная охрана: резиденция имела статус стратегического военного объекта — с командным пунктом, контрольной полосой и силами безопасности в составе целого подразделения морской пехоты. Она была построена в тридцатых годах как загородное место отдыха парализованного президента Рузвельта, равнодушного к роскоши, и с тех пор мало изменилась. Десяток или около того деревянных одноэтажных домов, небольших, уютных, с каминами внутри; площадки для отдыха на лесистом склоне горы находились в очень уединенном месте — в ста километрах или в получасе полета на вертолете северо-западнее Вашингтона. Резиденция всегда была невероятно уютной — в этом заключалось ее главное достоинство, одним из тех мест, откуда гостям не хочется уезжать. Особенно приятно здесь было зимой, в сухой несильный мороз, когда семья и гости президента катались на лыжах, а вечером собирались у огня в теплых пушистых свитерах для интересных и часто необычно откровенных бесед. Хорошо здесь было и летом, когда по дорожкам парка можно было бегать трусцой, наслаждаясь тишиной леса, нарушаемой лишь гомоном птиц. На весь мир резиденция Кэмп-Дэвид прогремела в конце семидесятых, когда президент Джимми Картер здесь, единственный раз в истории, помирил Израиль с арабскими странами, добившись подписания мирного договора и рукопожатия их лидеров. К сожалению, этот грандиозный успех оказался кратковременным и закончился плохо для его участников: Картер не смог переизбраться на второй срок, с треском уступив на выборах Рейгану; президент Египта Садат по возвращении на родину был расстрелян «за предательство» исламским экстремистом, а Израиль потом многие годы вел на своей территории и в соседних арабских странах кровопролитные войны. Позже гостеприимный Рейган, улыбаясь и шутя, гулял по дорожкам парка резиденции с Горбачевым и Маргарет Тэтчер — вполне вероятно, что именно в те минуты окончательно решилась судьба «холодной войны». Во времена правления Бушей — и старшего, и младшего — Кэмп-Дэвид превратился в их любимое «семейное» гнездо.
Джордж Буш-младший всегда прилетал в Кэмп-Дэвид с супругой и своей любимой собакой Барни — забавным маленьким лохматым скотч-терьером черного окраса, с которым он порой не расставался даже во время важных встреч в Белом доме, держа его на коленях. В конце июня 2001-го в Вашингтоне стояла жаркая, знойная погода, поэтому свою очередную встречу-знакомство с лидерами крупных стран мира, в данном случае с премьером Японии, новый президент перенес из Белого дома в тенистую, прохладную загородную резиденцию. Президентский вертолет приземлился рядом с домиком «Аспен» во второй половине дня. Визит японца был запланирован на следующее утро, но Джордж Буш все равно был одет строго официально: в свой любимый темно-коричневый костюм с синим галстуком, как для самых важных встреч. Совещание с ключевыми руководителями его администрации планировалось на шесть вечера и было строго конфиденциальным. Оно проводилось в «лавровом» домике, оборудованном экранами связи и интерактивными картами, как командный пункт главнокомандующего армии США.
Одним из самых ценных лидерских качеств Буша-младшего была его непоколебимая, еще с бурных и загульных студенческих времен, уверенность в себе. Кажется, что в мире не было задач, которые и Америке, и ему лично были бы не по плечу; в этом он был схож с другим великим республиканским президентом — Рейганом, причем куда больше, чем его осторожный отец. Еще одной яркой чертой президента Буша-младшего была его склонность относиться к любым сложным вопросам как можно более просто, иногда даже чрезмерно. Эта черта привела к множеству ошибок, совершенных им в течение двух сроков его правления. Но, с другой стороны, способность лидера никогда не откладывать вопросы в долгий ящик импонировала непосредственным подчиненным, для которых позиция президента по тем или иным проблемам всегда была четкой и ясной. Джордж Буш-младший нередко казался наименее интеллектуальным из американских президентов за последнее столетие, а в некоторых дипломатических ситуациях даже выглядел немного туповатым, что являлось большим заблуждением: это был очень дальновидный, хитрый, изощренный политик, нередко использовавший видимость своего простодушия как маску, инструмент, в том числе помогавший ему добиваться своих масштабных целей.
Но хотя новоизбранный президент, как всегда, внешне излучал невозмутимость и уверенность в себе, его дела пока шли совсем неблестяще. Само избрание Буша было сопряжено со скандалом, беспрецедентным за всю историю президентских выборов в стране. Его рейтинги, за полгода до этого уверенно опережавшие главного конкурента от демократов Альберта Гора, в последний момент начали падать камнем вниз. За неделю до выборов ни одно социологическое агентство не отдавало ему предпочтения. Даже при том, что сам Гор считался многими откровенно слабой кандидатурой, Буш-младший нравился избирателям еще меньше. В итоге голоса выборщиков распределились почти поровну, и все решил густонаселенный штат Флорида, в котором сложилась совершенно уникальная ситуация: при миллионах проголосовавших Гор при первичном подсчете бюллетеней вроде бы выигрывал, но с ничтожным преимуществом в несколько сот голосов, составлявших сотые доли процента. Было принято решение провести тщательный повторный пересчет бюллетеней, за проведение которого теперь отвечал лично губернатор Флориды, которым, по совпадению, был Джеб Буш, родной брат Джорджа. Пересчет голосов выявил снова мизерное, но теперь уже превосходство Буша над Гором. Придраться формально было не к чему, и Джордж Буш, едва ли имевший действительный мандат доверия своей нации, стал 43-м президентом США. Его инаугурация, проходившая в ненастный январский день, с гололедом и ледяным дождем с градом, тоже была почти скандальной. Часть улиц маршрута кортежа нового президента в Вашингтоне перекрыли активисты с оскорбительными для него плакатами, которых пришлось разгонять силами полиции. Лимузин Буша следовал под нескончаемый свист, а в его бронированные окна, несмотря на все усилия охраны, время от времени из толпы летели посторонние предметы. Разумеется, в мировые телерепортажи о его инаугурации все эти нелицеприятные подробности не вошли.
Первое полугодие президентства Буша тоже не было безоблачным, скорее наоборот, ситуация становилась все более тревожной. Рейтинги поддержки президента оставались одними из самых низких в истории; неожиданно начался резкий рост цен на нефть и электроэнергию: за пару предыдущих лет они подорожали почти в три раза, и, по всем прогнозам, кривая мировых цен на энергоносители только начинала свой бурный рост. США были их крупнейшим в мире импортером, поэтому такой рост цен мог крайне негативно сказаться на экономике. Китай развивался так быстро, что из безропотной фабрики дешевых товаров с каждым днем становился все более опасным конкурентом американских корпораций уже и в среднем ценовом сегменте. Фондовый рынок Уолл-стрит, переживавший непрерывный рост в девяностые, после избрания Буша нерешительно затоптался на месте, а затем устремился вниз: с одиннадцати к девяти тысячам пунктов, и даже эта отметка казалась не дном, а, скорее, промежуточной остановкой перед еще большей просадкой. В марте Джордж Буш поручил ключевым министрам своего кабинета разработать программу решительных мер, которые должны были переломить все сложившиеся негативные тенденции. Он призвал подчиненных «мыслить более широко, нешаблонно, будучи смелыми и мужественными в своих идеях, направленных на благо американской нации».
По итогам их работы президенту на стол лег доклад «Новый американский век». Формально его авторами значилась группа уважаемых политологов, выпускников ведущих университетов. Но основные идеи принадлежали нескольким самым влиятельным людям страны, которые поставили подписи о «согласии с принципами» на данном документе. Среди них значились Джеб Буш, обеспечивший победу брата на выборах, миллиардер Стивен Форбс и другие. И все же главными подписантами были три ключевых силовых чиновника страны. Дик Чейни, бывший министр обороны и тень Буша-старшего, серый кардинал правительства начала девяностых, стал теперь вице-президентом, еще усилив свое ставшее теперь почти безграничным влияние в команде Буша-младшего. Для Дика Чейни в политике не существовало понятия нравственности и этикета, если они хоть в чем-то стояли на пути интересов государства, какими он их себе представлял. Имели значение только целесообразность и, конечно, личные интересы. Дональд Рамсфелд, умный, сухой в общении, но очень исполнительный и структурно мыслящий чиновник, бывший министром обороны в 1970-х, снова занял эту должность. Пол Вульфовиц был назначен его заместителем. Относительно молодой и невероятно креативный, он лично готовил большинство важных секретных документов в период правления Буша, а впоследствии стал председателем Всемирного банка. Четвертым в этой «теплой», сплоченной компании было лицо, которое еще недавно трудно было даже представить в высшем руководстве страны, тем более в силовом блоке: темнокожая женщина, в юности неудавшаяся классическая пианистка, ставшая потом видным политологом, ректором Стэнфордского университета, — Кондолиза Райс. В команде Буша она занимала влиятельный пост советника по национальной безопасности. В ее личном ведении находилась борьба с терроризмом; с первых шагов в своей новой должности она старалась проявить себя как «железная леди», каждое слово которой выплавлено из металла: даже матерые боевые генералы входили на аудиенцию в ее кабинет, ощущая сильный внутренний трепет.
В подготовленном силовиками докладе действительно не было новых фактов или свежих прорывных идей — в этом Буш был прав. В нем подробно говорилось об угрозе нарастания энергетической зависимости США от нефти с Ближнего Востока, о необходимости еще большего усиления американской армии даже в отсутствие достойных геополитических оппонентов, какими были когда-то Советы, о росте влияния в мире лидеров террористически опасных стран, таких как Ирак, Афганистан и Ливия. Самым примечательным в докладе были не факты и даже не отдельные высказанные предложения, а общий дух, которым он был пропитан: на каждой его странице содержались фразы об исключительности Америки, ее особой роли в мире как страны-гегемона, необходимости укрепления ее и так почти абсолютного влияния всеми средствами, вплоть до военных.
Совещание в Кэмп-Дэвиде началось с доклада госсекретаря Колина Пауэлла, похожего на отчет о полном провале. Его ведомству было поручено тайно провести переговоры с лидерами движения «Талибан», правившими в Афганистане. Это были исламские фундаменталисты, вернувшие страну в Средневековье, но, с другой стороны, почти искоренившие там такой порок, как бизнес по выращиванию мака и экспорту героина. Лидером талибов был мулла Омар — непреклонный имам, потерявший глаз в войнах с «неверными» на афганской земле. Мулла Омар считался во многом загадочной личностью: не только никогда не выезжал за границу, но и крайне редко покидал свою резиденцию напротив главной мечети города Кандагар. При этом его авторитет в исламском мире того времени был настолько велик, что, когда он согласился укрыть у себя Усаму Бен Ладена, самого разыскиваемого в мире террориста девяностых, организатора взрывов американских посольств в разных странах, экстрадированного из Судана за финансовые махинации и участие в торговле наркотиками, никто на всем Востоке даже не стал его за это упрекать. Кроме Саудовской Аравии: на своей родине ее бывший герой Усама успел встать поперек дороги нескольким влиятельным саудовским принцам, которые убедили короля заочно приговорить Усаму к долгому тюремному заключению и объявить в международный розыск. Теперь Бен Ладен большую часть времени проводил в укреплении Тора-Бора в горных пещерах на границе Афганистана и Пакистана, но иногда выезжал за границу по поддельным документам, о чем было хорошо известно западным спецслужбам, но, по загадочным причинам, его никто даже не пытался задержать. Реальные возможности Усамы к этому времени стали крайне ограниченны. Свой многомиллионный родительский капитал за прошедшие годы он уже практически растратил, его организация «Аль-Каида» даже в лучшие времена насчитывала не больше трехсот боевиков, подавляющее большинство из которых ни разу не бывали в странах Запада, не владели иностранными языками и лишь прошли базовую военную подготовку в двух небольших пакистанских горных лагерях. Усама грезил и часто говорил о нанесении мощного удара по Америке: во-первых, в отместку за ее операцию в Кувейте и последовавшее за этим постоянное присутствие армии США в Саудовской Аравии; во-вторых — за «унижения» палестинцев в Израиле. В последние годы им завладела навязчивая, маниакальная идея угона американских самолетов для поражения стратегических объектов, хотя, сидя в пещере Тора-Бора с горсткой сподвижников, он не имел ни малейшего представления о том, как такую идею можно реализовать. Говорили, что с годами Усама все больше превращался в больного параноика, устраивавшего невообразимый бедлам в любом месте, где бы он ни укрывался. Весной 2001-го между ним и муллой Омаром произошла серьезная ссора. После нее мулла сообщил свои приближенным, что ему часто приходят сны, которые всегда в его жизни сбывались. Теперь его преследуют видения о том, что Бен Ладен самим своим присутствием навлечет какой-то страшный кроваво-огненный дождь — сначала на Афганистан, а потом и на другие страны ислама. От этого человека талибам надо было избавиться. Проблема была лишь в том, что единственной страной, которой его можно выдать, была Саудовская Аравия. А Омар считал ее короля Фахда человеком, нарушавшим исконные принципы ислама, слишком тесно сотрудничая с Америкой. Выдать Бен Ладена западным спецслужбам напрямую значило навлечь на себя позор. Оставалось лишь ждать подходящего случая.
Встреча представителя Госдепа США и муллы Омара состоялась в Кандагаре в начале июня. Америка предлагала талибам щедрую финансовую помощь в обмен на их согласие построить через территорию Афганистана новый, самый крупный в мире по пропускной способности нефтепровод. В конце девяностых американские компании получили обширные концессии на добычу нефти в Казахстане и в нескольких других нефтеносных странах Центральной Азии. Эта нефть могла покрыть большую часть энергетического дефицита Америки в ближайшее десятилетие. Проблема была в том, что по имевшимся трубопроводам ее можно было только перекачивать через Россию в Европу. Если бы эти переговоры, как когда-то в семидесятых, вел искусный матерый лис Генри Киссинджер, то он бы построил тонкую многоходовую комбинацию, преподнеся предложение мулле Омару на блюдечке в таком лакомом виде, что тот бы наверняка не отказался. Но Колин Пауэлл был новичком в большой политике: его посланник начал встречу с муллой, попросив принести ему виски со льдом «в эту жару» (странно, что не эротический журнал), затем долго расхваливал мощь и величие Америки и, наконец, безапелляционно потребовал «всячески способствовать» строительству американского нефтепровода, «как того хочет сам господин Буш», добавив, что в противном случае Афганистан будет подвергнут ковровым бомбардировкам. Более хамское поведение на переговорах трудно было представить: лишь американское гражданство уберегло незадачливого дипломата от немедленной суровой казни по обычаям шариата. Колин Пауэлл отчитал и с позором уволил дипломата, провалившего столь ответственную миссию, но теперь ему самому приходилось краснеть и то и дело тупить взор во время доклада президенту.
— Талибы не хотят, чтобы Америка диктовала свои условия Афганистану. И им не нужно нашей помощи.
— К черту талибов! Мы разворошим их мерзкое осиное гнездо в любой момент, когда захотим.
— Господин президент, и еще важная информация. На днях нам пришло секретное сообщение от поверенного муллы Омара. Они готовы тайно выдать нам Бен Ладена в обмен на нашу бессрочную гарантию ненападения на Афганистан. Правда, нефтепровод они по-прежнему отказываются пустить через их территорию — видимо, не хотят потерять лицо перед соседями.
— Это нелепо. Из-за одного человека идти на такие уступки этим дикарям? Этот талиб в своем уме?
— Я согласен. Бен Ладен, по нашим сведениям, уже давно не представляет опасности. Более того, кажется, он теряет рассудок: уже десятку журналистов рассказал, что хочет угнать авиалайнеры и направить их в Белый дом. Кроме того, недавно он пережил серьезное покушение: кто-то из своих же подсыпал ему в кофе цианистый калий. Он заподозрил неладное, лишь коснувшись напитка губами, и не стал его пить, но даже из-за этого его почки оказались тяжело поражены. Вряд ли он способен теперь на многое, уже просто по состоянию своего здоровья.
ebooksa