Лествица святого Иоанна Лествичника. Тридцать ступеней на пути к Богу,

«Безмолвие тела есть благочиние и благоустройство нравов и чувств телесных; безмолвие же души есть благочиние помыслов и неокрадываемая мысль» (Лествица, 27:2).

«Безмолвник есть земной образ Ангела» (Лествица, 27:17).

На многих полотнах Ангелы изображаются без рта как знак того, что они являются безмолвными. Лествичник считает, что ангельское безмолвие должно быть достижимо и понятно каждому. Как Ангел является посланником Божиим и не может проявлять своей воли по отношению к человеку и окружающему миру, так и человек на двадцать седьмой ступени должен задуматься о том, что его воля должна быть согласована с Божией.

Никакие достижения плоти и эмоциональные движения нашей души не могут быть совместимы с обожением. Лествичник ставит высокую планку для того, чтобы мы задумались о том, кем мы можем стать. Безмолвнику открываются невероятные вещи, о которых не знает человек говорящий.

Тишина может привести в восторг, успокоить и возвеличить. Тот, кто хотя бы недолго пребывал в тишине, например, уезжал из шумного города в глухую деревню, называет тишину звенящей – это звук Божий, который рождается из внутренней тишины.

«Истинный безмолвник, не желая лишиться сладости Божией, так удаляется от всех людей, без ненависти к ним, как другие усердно с ними сближаются» (Лествица, 27:27).

Безмолвники стараются соблюдать тишину ради сладости Божией, которую вкусили ученики Христа на горе Фавор, где Он преобразился перед ними.

«По прошествии дней шести, взял Иисус Петра, Иакова и Иоанна, брата его, и возвел их на гору высокую одних, и преобразился пред ними: и просияло лицо Его, как солнце, одежды же Его сделались белыми, как свет. И вот, явились им Моисей и Илия, с Ним беседующие. При сем Петр сказал Иисусу: Господи! хорошо нам здесь быть; если хочешь, сделаем здесь три кущи: Тебе одну, и Моисею одну, и одну Илии. И когда он еще говорил, се, облако светлое осенило их; и се, глас из облака глаголющий: Сей есть Сын Мой Возлюбленный, о Котором Мое благоволение; Его слушайте. И, услышав, ученики пали на лица свои и очень испугались. Но Иисус, приступив, коснулся их и сказал: встаньте и не бойтесь. Возведя же очи свои, они никого не увидели, кроме одного Иисуса» (Евангелие от Матфея, 17:1–8).

Если горит очень яркий свет, то все вокруг становится белым, при таком освещении скрыты все недостатки – точно так же и с жизнью человека: когда рядом с тобой Христос, Он поглощает всего тебя. Очень часто люди интересуются временем своей смерти или встречи с родными. Точной даты не знает никто, однако сама встреча точно будет – с Христом и Его любовью. Когда мы будем рядом с Ним, нас не будут интересовать наши близкие.

Святой Дух в нас научит хранить внутреннюю тишину.

«…дело безмолвия есть отложение попечения о всех благословных и непозволительных вещах… Второе дело – молитва без лености (то есть псалмопение); а третье – хранение сердца неокрадываемое» (Лествица, 27:46).

Сердце живо, пока оно бьется. Как только оно перестает качать кровь по всему организму, то медленно умирает, разлагается и затухает. Пока оно живо, оно болит, переживает страдания. Духовное сердце качает Кровь Христову в таинстве Евхаристии, наполняет смыслом жизнь. Утруждая сердце любовью, мы сохраняем его для Бога. Сохранение сердца – это труд. Блаженный Августин говорил: «Страдает сердце мое и не успокоится до тех пор, пока не обрящет Тебя, Господи».

А Обретение Бога – это тишина.

«Любитель безмолвия имеет мужественный некий и строгий помысл, который недремленно стоит в дверях сердца, и приходящие помыслы убивает или отражает» (Лествица, 27:3).

Тишина – это состояние сердца человека, когда оно не отравляет себя эмоциями. Страсти, зарождающиеся в душе у безмолвника, направлены не на личный комфорт, а на Бога. Сердечная тишина – одна из величайших добродетелей. Апостол Павел сравнивает обуздание своего языка с лошадью, которой мы управляем с помощью удил во рту. Человек, сумевший обуздать свой язык, может управлять всем телом.

«Начало безмолвия состоит в том, чтобы отражать всякий шум врагов, как возмущающий глубину сердца; а конец безмолвия в том, чтобы и не бояться их тревог, но пребывать без ощущения к ним. Безмолвник, исходящий из келлии телом, но неисходящий словом (на беседы), бывает кроток, и весь – дом любви. Непоползновенный на многословие бывает неподвижим и на гнев» (Лествица, 27:5).

Тишина и безмолвие – одни из этапов преображения. Безмолвию постоянно что-то или кто-то мешает. Люди, которые стоят на пути безмолвия, являются падшими личностями, бесами.

«Из восьми главных духов: пять бесов борются с безмолвствующими; а три с проходящими послушание» (Лествица, 27:42).

«Узнал я, что бес уныния предшествует бесу блуда и уготовляет ему путь, чтобы, крепко расслабив и погрузив в сон тело, дать возможность бесу блуда производить в безмолвствующем, как наяву, осквернения. Если ты мужественно воспротивишься сим духам, то они непременно воздвигнут против тебя сильную брань, с тем, чтобы ты оставил подвиг безмолвия, как совершенно бесполезный для тебя» (Лествица, 27:49).

«Кто входит в подробное и тонкое рассуждение о безмолвии, тот вооружает на себя бесов; ибо никто лучше его не может объяснить их бесчиния и коварство» (Лествица, 27:25).