Духовное чувство, или чувство сердца – так Лествичник называет состояние, в котором открывается дар рассуждения вместе с чувством искреннего покаяния.
«Жизнь монашеская в отношении дел и слов, помышлений и движений, должна быть провождаема в чувстве сердца» (Лествица, 26:23).
«Когда воздух очистится от облаков, тогда солнце показывается во всем своем сиянии; так и душа, которая сподобилась прощения грехов и прежних навыков, без сомнения, видит Божественный свет» (Лествица, 26:93).
Лествичник уверен, что старцы и люди чистой жизни совершенно все понимают про нас, даже если видят нас впервые.
«Совершенно очистившийся от страстей видит даже душу ближнего, хотя не самое существо ее, но в каком она находится устроении, и каковы ее расположения и чувствования» (Лествица, 26:96).
Нам всегда очень трудно принять волю Божию, мы хотим, чтобы она совпадала с нашим пониманием добра, справедливости и духовности, поэтому начинаем трясти Бога и говорить: «Господи, покажи волю Божию!» А воля, на самом деле, в том, чтобы принимать ситуацию, которая с тобой происходит.
«…не трудам, но простоте и смирению являет себя Бог» (Лествица, 26:52).
Двадцать пятая ступень – о смирении, но и на двадцать шестой ступени Лествичник напоминает, что без смирения не придет рассуждение. В этом и отличие рассуждения от высокоумия.
«…умерщвление всем вышепоказанным страстям есть смиренномудрие; и кто приобрел сию добродетель, тот все победил» (Лествица, 26:49).
Когда мы умничаем, мы возносимся, смирение уходит от нас. А когда мы не ищем своего, смиряемся перед всем, к нам начинают приходить не наши мысли, а мысли от Бога.
о. И. ФоминДвадцать шестая глава – это тактика борьбы и скрупулезное описание того, как действует враг, то есть грех. Часто наш враг проникает в нас, прикрытый добродетелью или добрым поступком.
«Например, со страннолюбием сплетается объедение, с любовью – блуд, с рассуждением – коварство, с мудростью – хитрость, с кротостью – тонкое лукавство, медлительность и леность, прекословие, самочиние и непослушание; с молчанием сплетается кичливость учительства; с радостью – возношение, с любовью – опять осуждение ближнего, с безмолвием – уныние и леность, с чистотою – чувство огорчения, со смиренномудрием – дерзость. Ко всем же сим добродетелям прилипает тщеславие, как (…) отрава» (Лествица, 26:58).
Для рассуждения нужна чистота жизни, помыслов. Рассуждение о тех или иных поступках – это дар Божий, который дается чистой душе. По-другому рассуждения можно назвать голосом Божиим в человеке.
У каждого есть совесть, но рассуждение – это детализация духовной жизни, которая открывает, как любой грех может вырасти из нашего собственного естества.
«Бог не есть ни виновник, ни творец зла. Посему заблуждают те, которые говорят, что некоторые из страстей естественны душе; они не разумеют того, что мы сами природные свойства к добру превратили в страсти. По естеству, например, мы имеем семя для чадородия; а мы употребляем оное на беззаконное сладострастие. По естеству есть в нас и гнев, на древнего оного змия; а мы употребляем оный против ближнего. Нам дана ревность для того, чтобы мы ревновали добродетелям; а мы ревнуем порокам. От естества есть в душе желание славы, но только горней. Естественно и гордиться, но над одними бесами. Подобным образом естественно душе и радоваться, но о Господе и о благих деяниях ближнего. Получили мы и памятозлобие, но только на врагов души нашей. По естеству желаем мы пищи, но для того, чтобы поддержать жизнь, а не для сластолюбия» (Лествица, 26:155).
Рассуждение открывает причину попадания греха в нашу жизнь.
«Иногда воспитание бывает причиною крайних зол, а иногда худое сообщество; но часто и собственное развращение души достаточно ей к погибели. Избавившийся от двух первых зол избавился, может быть, и от третьего; а в ком господствует третье, тот непотребен на всяком месте» (Лествица, 26:123).
Часто мы спрашиваем Бога о том, почему нам посылаются те или иные болезни. На ступени рассуждения нам даются все ответы.
«Болезнь посылается иногда для очищения согрешений; а иногда для того, чтобы смирить возношение» (Лествица, 26:54).
«Благий наш и всеблагий Владыка и Господь, видя, что кто-нибудь весьма ленив к подвигам, смиряет плоть его недугом, как отраднейшим подвижничеством; а иногда очищает и душу от лукавых страстей и помыслов» (Лествица, 26:55).