Уэбстер удивленно поднял бровь.
– Господи, Декстер, это же не политика. Речь идет о Холли!
Декстер молча обвел взглядом небольшой кабинет Белого дома, выкрашенный белой краской с каким-то непонятным оттенком. Президенты приходили и уходили, а кабинет раз в несколько лет перекрашивался в один и тот же цвет. Декстер усмехнулся с видом знатока.
– К несчастью, в нашем деле все является политикой.
– Но мы говорим о Холли!
Декстер покачал головой. Едва заметное движение.
– Это эмоции. Задумайтесь о таких простых, невинных словах, как «патриотизм», «сопротивление», «подполье», «борьба», «угнетение», «личность», «недоверие», «восстание», «бунт», «революция», «права». Во всех этих словах есть какое-то величие, вы не находите? Если рассматривать их применительно к американской действительности?
Уэбстер упрямо тряхнул головой.
– Нет никакого величия в том, чтобы похищать женщин. Нет никакого величия в незаконном оружии, в незаконных вооруженных формированиях, в краденом динамите. Никакая это не политика.
Декстер снова покачал головой. То же самое еле уловимое движение.
– Все рано или поздно становится политикой. Вспомните Руби-Ридж,[5] Гарленд. Вспомните Уэйко.[6] Начиналось ведь все не как политика, верно? Но очень скоро превратилось в политику. Своими крайне глупыми действиями мы тогда настроили против себя до шестидесяти шести миллионов избирателей. Этим людям как раз и нужно, чтобы наша реакция была неоправданно жесткой. Они считают, что суровые карательные меры взбаламутят народ, приведут под их знамена новых борцов. И мы пошли у них на поводу. Сами подбросили хворосту в костер. Мы представили все таким образом, будто правительство только и думает о том, как бы сокрушить маленького человека.
Наступила тишина.
– Опросы общественного мнения показывают, что нам нужно сменить подход, – снова заговорил Декстер. – И мы стараемся его найти. Стараемся изо всех сил. Но как будет выглядеть со стороны, если Белый дом откажется от этих попыток только потому, что в дело оказалась замешана Холли? Да к тому же если это произойдет именно сейчас, в праздничный день Четвертого июля? Неужели вы ничего не понимаете? Задумайтесь хорошенько, Гарленд. Задумайтесь о том, какова будет реакция. Представьте себе такие слова, как «месть», «корыстные интересы», «расправа», «эгоизм». Представьте себе, как они скажутся на результатах опроса общественного мнения.
Уэбстер почувствовал, как давят на него эти белые стены. Он пристально посмотрел на Декстера.
– Но ведь речь идет о Холли, черт побери! При чем тут опросы общественного мнения? И не надо забывать о генерале. Президент уже говорил с ним?
– Нет, я лично объяснил все генералу Джонсону, и не один раз. Он звонил сюда каждый час.
Уэбстер подумал: «И сейчас президент, наверное, уже перестал отвечать на его звонки». Да, Декстер здорово поработал над своим шефом.
– Ну и? – спросил директор ФБР.
Декстер пожал плечами.
– По-моему, генерал в принципе все понял. Но естественно, в настоящий момент его суждения являются несколько предвзятыми. Он очень несчастный человек.
ebooksa