– Сегодня утром. Мы отправили его рано, где-то без десяти пять. Холли предостерегала тебя.
– Мы перерезали телефонную линию. Замкнули ее на машину связи. А без десяти минут пять я спал.
– Но кто-то дежурил?
– Милошевич и Броган, – угрюмо произнес Макграт. – Вдвоем. Они как раз заступили на дежурство. Судя по всему, факс получил тот, кто является предателем, и он его скрыл. Но который, я не могу сказать.
– Можно попытаться вычислить, – задумчиво сказал Ричер. – А можно просто подождать, и все и так станет ясно. Один из них будет на свободе, лучшим другом, а другой – в наручниках или мертвый. Разницу мы уж как-нибудь увидим.
Макграт мрачно поморщился.
– Я не могу ждать.
Но тут Ричер встрепенулся и оттащил его ярдов на десять в глубь леса, услышав шаги возвращающегося патруля.
Находясь внутри здания суда, Боркен услышал три выстрела. Он сидел в кресле судьи, и звуки донеслись очень отчетливо: бах, бах… бах, повторенные несколько раз склонами гор, вернувшими отголоски. Боркен тотчас же отправил гонца в Бастион. Миля туда, миля обратно по тропе, петляющей между деревьями. Двадцать минут спустя запыхавшийся гонец принес новости: три трупа, четыре перерезанные веревки.
– Это Ричер, – проворчал Боркен. – Надо было замочить его в самом начале.
Милошевич согласно кивнул.
– Мне лучше держаться от него подальше. Я читал отчет о вскрытии твоего дружка Питера Белла. Я хочу поскорее получить свои денежки и убраться отсюда, договорились?
Боркен рассмеялся резким, нервным смехом, в котором веселье соседствовало с напряжением. Встав, он вышел из-за скамьи. Ухмыльнулся и похлопал Милошевича по плечу.
Холли Джонсон знала о динамите не больше, чем основная масса людей. Она не помнила точно его химический состав. Знала только, что там должны где-то быть нитрат аммония и нитроцеллюлоза. Ну а нитроглицерин? Он тоже входит в состав динамита? Или это какое-то другое взрывчатое вещество? Так или иначе, Холли знала, что динамит представляет собой вязкую жидкость, которой заливают пористый материал в виде шашек, тяжелых и достаточно плотных. Если стены ее комнаты обложены тяжелыми плотными шашками, они хорошо поглощают звук. Что-то вроде звукоизоляционного слоя в городских квартирах. Следовательно, выстрелы, которые она услышала, прозвучали относительно близко.
Холли услышала: бах, бах… бах. Но она понятия не имела, кто в кого стрелял и почему. Это были выстрелы не из пистолета. Во время обучения в Квантико Холли хорошо запомнила глухой лай пистолета. Нет, эти выстрелы были произведены из длинноствольного оружия. Но это был и не гулкий грохот «баррета» на стрельбище. Более мелкий калибр. Значит, кто-то трижды выстрелил из обычной винтовки. Или три человека выстрелили по одному разу, беглым огнем. Так или иначе, что-то произошло. То есть она должна быть готова.
Гарбер тоже услышал выстрелы. Бах, бах… бах, где-то в тысяче ярдов к северо-западу, быть может, в тысяче двухстах. И тотчас же от склонов гор пришли десятки отрывистых отголосков. У Гарбера не возникло сомнений в том, что это было. М-16, одиночный огонь. Первые два выстрела один за другим; на армейском жаргоне это называется «сдвоенным стуком». Так стреляет опытный стрелок, успевающий выпустить вторую пулю еще до того, как первая стреляная гильза упадет на землю. Затем выстрел в третью цель или контрольный выстрел во вторую. Ритм, который невозможно с чем-либо спутать. Своеобразный автограф. Звуковая роспись человека, у которого за плечами многие сотни часов на стрельбище. Сделав выводы, Гарбер направился сквозь деревья.
– Это должен быть Броган, – прошептал Ричер.
Похоже, Макграт удивился.
– Почему Броган?
Они сидели на корточках, прижимаясь спиной к соседним деревьям, в тридцати ярдах от опушки, невидимые. Вернувшийся патруль прошел мимо и снова их не заметил. Макграт рассказал Ричеру все. Быстро пробежался по основным этапам расследования – разговор профессионала с профессионалом, – представив своеобразный стенографический отчет. Ричер задал несколько уточняющих вопросов, Макграт дал на них краткие ответы.