— Или я ничего не понимаю, — ответил он, — или в дом пожаловал жених. Зять, стало быть!.. — Однако ему хотелось думать, что это просто дочкин знакомый, один из ее бывших подопечных.
— Да что вы говорите?! — Анна Тихоновна всплеснула руками, как умела только она: грациозно, легко и воздушно, точно птица перед взлетом расправляла крылья. — Кто бы мог подумать...
— То-то и оно, что сначала делают, а после думают! — Антипов резким движением сдвинул свою чашку на край стола и грузно сел.
— Хорошо, что пирог не весь съели, — хлопотала Анна Тихоновна, наводя на столе скорый порядок. — А вы не ворчите, не надо. Все к лучшему. Молодым жить, пусть и решают каждый за себя. Ведь за нас с вами никто не решал?
— Жизнь решала.
— И у них жизнь. — Руки ее проворно мелькали над столом, и светились радостью глаза.
— Да что я! — в сердцах сказал Антипов и крикнул: — Клавдия, скоро там?
— Сейчас, сейчас... — отозвалась она из-за двери.
— Возьмите себя в руки, — сказала Анна Тихоновна, критически оглядывая стол: все ли ладно, все ли расставлено как нужно. — А то я на вас рассержусь, слышите?!
— Уже взял. — Антипов усмехнулся.
Они вошли в комнату, Клавдия с Анатолием, держась за руки, и тем вовсе уж насторожили Захара Михалыча.
— Это Анатолий, — объявила Клава дрожащим голосом. — Отец, я тебе рассказывала про него... — И, поворотясь лицом к Анне Тихоновне, сказала: — Знаете, он ведь тоже Антипов. Правда, интересно?.. Он в госпитале у нас лежал. Я когда пришла, помню, на дежурство и девчонки сказали мне, что у меня в палате появился Антипов, сердце сразу таки оборвалось, подумала, что Миша...
— Видно, — перебил ее Антипов.
— Честное слово! — Клава вспыхнула. Смутился и Анатолий.
«Хоть стыд понимают, — отметил Антипов-старший, — и то ладно». А вслух сказал:
— Это потом, после. Соловья баснями не кормят. Садись, Анатолий, к столу. Будем чай пить. Сегодня женский праздник. — Он никак не мог понять, разобраться, нравится ему этот солдат или нет, и оттого злился на себя. Неопределенность всегда и во всем досаждала ему. — А у меня тут одни женщины, как видишь!..
— Я боялся, что опоздаю, — тихо сказал Анатолий.
— Выходит, специально к празднику подгадывал?.. Ну что ж, большой подарок, кажется! Садись, садись. И ты не торчи, как свечка, — строго буркнул дочери, глядя мимо нее.
— У меня в вещевом мешке... Если вы не против... — сказал Анатолий. — У меня там водка есть, можно?
— Если есть, почему же нельзя! — ответил Захар Михалыч. — А вы куда вскинулись? — спросил он Анну Тихоновну, которая собралась уходить.
ebooksa