— Да не берите вы в голову, Анатолий Модестович! — досадливо поморщившись, сказал Кузнецов. — Собака лает, ветер носит. Мало ли о ком и что болтают!..
— Но поймите меня...
— А! Если все принимать близко к сердцу или всякой сплетне придавать значение, ей-богу, можно в три дня сойти с ума.
Похоже, он говорил это искренне, однако совесть Анатолия не была спокойна до конца.
— Почему же говорят именно об этом?
— Надоест об этом — начнут о чем-нибудь другом. Например, что вы сожительствуете с Зоей Таракановой. Или что влюблены без взаимности в Артамонову.
— Это слишком, Николай Григорьевич.
— Ничего не бывает «слишком». Моя жена давно перестала обращать внимание... — Кузнецов усмехнулся. — Сплетни, понимаете, вступили в ту фазу своего естественного развития, когда никто им не верит. Теперь я бы мог спокойно заниматься местным распутством, все равно не поверят! А вам все это предстоит пройти и преодолеть. Вот когда действительно займете мое место...
— Кажется, я не давал повода...
— Не кипятитесь. Это я вообще, о будущем. Так вот. Когда станете начальником цеха, будут говорить, что вы подсиживаете главного инженера или самого директора. Диалектика, она проявляется повсеместно. Знаете, как это еще называется?
— Зависть?
— Это называется «быть на виду». Издержки всякой власти.
— Я вовсе не хочу власти, — сказал Анатолий.
— Во-первых, вы уже обладаете некоторой властью. Во-вторых... Мы живем в такое время, когда не всё, далеко не всё зависит от нашего с вами желания. До коммунизма пока не дожили!.. Кстати, Анатолий Модестович, мне нужен заместитель, как вы на это смотрите?
— То есть?..
— Мне кажется, вам по плечу эта должность.
— Нет, что вы!
— Разговоров испугались?.. Или, может быть, пугает перспектива стать начальником Зинаиды Алексеевны?
— Да при чем тут она! — Упоминание об Артамоновой бесило Анатолия.
— Как знать, как знать... В общем, к этому вопросу мы вернемся в ближайшее время. А к сплетням... Мой вам совет: смотрите на сплетни, как господь бог на людские грехи — спокойно и мудро. Сквозь пальцы.