— Спасибо, Геннадий Федорович.
— Не мне говори «спасибо», а Кузнецову. Еще главку. Ты прямо в рубашке родился! — Он усмехнулся и покачал головой. — Слезно просят хорошего специалиста на должность главного инженера одного заводика. Завал у них там полнейший. Поедешь?
— Надо подумать.
— Подумай, подумай.
— Какой завод?
— Называется «Завод метизов и нестандартного оборудования». Мы с ними связаны, они выполняют кое-какие наши заказы. Это недалеко от Ленинграда, несколько часов езды. Наш главк. Так что если твердо решил увольняться, если не видишь другого выхода — соглашайся. И повод приличный для всех: переводят в целях производственной необходимости с повышением в должности. Правда, повышение липовое, одно название, что главный инженер. А все-таки!.. Ступай думать. — Директор протянул руку, пожал сильно, заглядывая Анатолию Модестовичу в глаза. — И не делай глупостей. Дополнительных.
— Не буду. — Он попытался улыбнуться.
— И еще: тебя переводят временно, на укрепление. Наладишь там производство, вернешься к нам. А за это время и твои личные дела утрясутся. Так и скажи домашним. Вроде, мол, длительной командировки.
— Спасибо.
— А!.. — Директор в сердцах махнул рукой.
Клавдия Захаровна спокойно, по крайней мере внешне, приняла известие о предстоящем переводе мужа. Только пересела от стола поближе к теплой плите и плотнее укуталась в платок. Ее знобило что-то.
— Переводят, значит... — обронила чуть слышно. — С повышением... Это приятно, Толя, когда с повышением.
— Повышение ерунда, — сказал он. — Я не хотел...
— Брось. — Клавдия Захаровна шумно вздохнула. — Наверно, так лучше, ты правильно придумал.
— О чем ты, Клава?
— Я ведь все знаю, все-все. — И посмотрела ему в глаза.
— Не понимаю...
— Понимаешь, Толенька. Не надо врать. Думаешь, я ничего не замечала?.. Глупый ты, какой же глупый! Все мужики глупые. А я всегда знала, что ты любишь ее. Молчала, надеялась, что пройдет.
— Неправда, — сказал он и отвернулся.
— Правда, правда. Иди к ней, Толя, иди! Я не держу тебя. Она хорошая, умная, красивая, она будет любить тебя... Молчи, не спорь! Меня не волнует, что будет с нами — со мной и с ребятами. Проживем как-нибудь. Переживет ли этот позор отец? И так он, по-моему, о чем-то догадывается. Ходит, словно туча, хмурый. Пожалуйста, не говори ничего пока ему, ладно? Пусть думает, что тебя действительно переводят временно на другую работу...