Граф ответил мне быстро:
— О, небо! Если вы так любите позолоту, взгляните-ка сюда; держу пари, свет не видал более превосходной работы.
Я перешел к нему на другую сторону залы. Граф провел пальцем по раме и спросил с воодушевлением:
— Можно ли вообразить себе более элегантное и полное вкуса изделие?
— О, — ответил я, — вы заблуждаетесь. Позолота и резная гирлянда на женском портрете гораздо красивей.
— Пфф! — возразил он, смеясь. — Мне больше нравится эта, хотя, в самом деле, для портрета она даже слишком хороша.
Разумеется, взглянул я при его словах и на портрет — и тут же отпрянул оторопело. Если не брать во внимание прическу и платье, увидел я собственное отображение, словно стоял перед зеркалом. Я узнал портрет, который был написан почти что против моей воли, по желанию юного В—л. От изумления я едва мог говорить и почти не слышал, как граф сказал:
— Действительно, маркиз, либо вы весьма похорошели, либо художник своей манерой, против общего обыкновения, не желал вам польстить.
Я еще не понял вполне смысла его слов, как боковая дверь, возле которой мы как раз стояли, отворилась. Старик примечательной красоты вошел с достоинством в залу. Я несколько испуганно поклонился, и граф собрался было что-то сказать, но вошедший поторопился ко мне и ласково обнял.
— Я узнаю вас, дон Карлос, — сказал он. — И этот портрет, который вы только что заметили, как я и надеялся, избавит меня от дальнейших пояснений. Вы спасли жизнь моему сыну, получите же теперь благодарность отца, но оплачьте вместе с ним его утрату.
Глаза его наполнились слезами. Сочувственно поцеловал я его мокрые щеки.
— Как? Неужто я не увижу его более?
Я с утра уже был растроган, чувства мои только ждали повода, чтобы излиться наружу. Обильными слезами я облегчил мое сердце. Обняв старика, я уткнулся лицом в его плечо.
— О, я узнаю вас, — заговорил он снова. — Как часто мой сын в порыве нежности рассказывал нам о вас как о человеке прекрасном и чувствительном. Ах, судьба лишила его счастья вновь увидеть вас. Год назад он уехал в армию, а несколько месяцев спустя упал с лошади и разбился.
Помолчав несколько минут, он продолжал:
— Но вы ничего не потеряли. Отец унаследовал дружбу сына, и я желаю, чтобы вы заменили мне его, поскольку ни с кем я не близок.
Я отвечал, что моя любовь давно ему принадлежит и что готов ради него на все, стоит ему только пожелать. С неохотой отстранившись от меня, старик обернулся к графу. Я назвал имя моего друга; оказалось, что он знал когда-то его отца. И здесь возобновилось снова старое знакомство. Вскоре обращались мы меж собой столь доверительно, как если бы были хорошо знакомы долгие годы либо были близкими родственниками.
Спустя некоторое время он сказал:
— Сейчас я хочу вас проводить в комнату моей дочери; она сегодня утром вас видела и также узнала. Вот, — добавил он с улыбкой, — с какой силой запечатлелся ваш образ в наших сердцах.
— Все идет как нельзя лучше, — шепнул мне граф на ухо, когда мы выходили из залы.
ebooksa