Джон Картер – марсианин

К пещерам вел только один путь: по стволам высоких деревьев. Я не сомневался, что смогу вскарабкаться, но задача могла оказаться непосильной для Тарса Таркаса с его большим туловищем и огромным весом. Марсиане вообще не умеют лазать – да им это и ни к чему. На поверхности древней планеты я не видел горы выше четырех тысяч футов над высохшим дном умершего моря; при этом склоны обычно отлоги, а крутые подъемы марсиане предпочитают обогнуть, а не преодолевать.

Однако другого выхода не было. Нужно было вскарабкаться на прилегающие к стене деревья и попытаться достигнуть пещер.

Тарк сразу же оценил возможность спасения и трудности плана, и мы быстро двинулись к деревьям.

Наши неумолимые преследователи были совсем близко. Казалось, джеддаку тарков не опередить врагов. Впрочем, нельзя сказать, чтобы Тарс Таркас очень спешил: зеленые люди Барсума не особенно любят «бегство». До этого я ни разу не видел зеленого воина, убегающего от смерти. Я знал, что Тарс Таркас храбрейший среди храбрых: это он доказал тысячу раз в бесчисленных боях против людей и зверей. И я понял, что не страх смерти заставлял его спасаться бегством. И он знал, что сила, большая, чем гордость или честь, заставляет меня бежать от лютых врагов. В моем случае это была любовь – любовь к прекрасной Дее Торис. Но я не представлял причины внезапного стремления к жизни свирепого тарка: они так часто предпочитают смерть жизни – эти странные, жестокие, несчастные люди, не знающие любви.

Наконец мы достигли леса. Позади прыгал самый проворный из наших преследователей – гигантский растительный человек, протянувший лапы, чтобы присосаться к нам.

Он саженей на сорок перегнал своих ближайших товарищей. Я крикнул Тарсу Таркасу, чтобы он взбирался на дерево, а я расправлюсь с преследователем. Пускай менее проворный тарк доберется до высоких ветвей, пока вся орда не набросилась на нас и не перерезала путь.

Но я ошибся в расчетах, не приняв во внимание хитрость противника и быстроту, с которой его товарищи приближались к нам.

Когда я поднял меч, чтобы нанести чудовищу смертельный удар, оно внезапно увернулось, и мой меч прорезал пустой воздух. В ту же минуту зверь бросился вперед и взмахнул своим огромным хвостом с такой силой, что я упал на землю. Сразу же он оседлал меня, но не успел присосаться к моей груди, потому что я крепко схватил извивающиеся щупальца.

Он был силен, но земные ловкость и сила превосходили. Я думаю, что одержал бы победу, если бы борьба продолжалась без помех. Мы дрались под деревом, на которое с трудом карабкался Тарс Таркас. Бросив случайно взгляд через плечо противника, я увидел, что огромная свора преследователей совсем близко.

Теперь я смог наконец рассмотреть других чудовищ, которые вместе с растительными людьми откликнулись на зловещий призыв человека на скале. Это были самые страшные обитатели Марса – огромные белые обезьяны Барсума!

Я познакомился с ними во время прежних приключений на Марсе и могу сказать, что из всех свирепых, зловещих и необыкновенных обитателей этого странного мира только белые обезьяны вызывали во мне чувство, близкое к страху. Я думаю, что причина в их удивительном сходстве с нашими земными людьми. При огромном росте это производит жуткое впечатление. Они достигают пятнадцати футов и ходят на задних ногах. Как у зеленых марсиан, у них имеется вторая пара рук между верхними и нижними конечностями. Глаза их расположены близко друг к другу, но не выдаются, как у зеленых людей. Уши сидят высоко, но не на макушке, а по бокам головы. Морда и зубы такие же, как у наших африканских горилл. На голове растет огромный клок щетинистых волос.

Через мгновение меня окружили рычащие, визжащие, мурлыкающие и щелкающие страшилища. Я боролся, чтобы освободиться от тяжести навалившихся на меня тел. Десятка два сильных клыков и острых когтей вонзились в мое тело. Наконец мне удалось встать на ноги. Тогда, держа меч прямо перед собой, я внес такое опустошение в ряды противника, что на минуту освободился.

Битва заняла несколько секунд, но Тарс Таркас заметил мое положение и спрыгнул с ветвей, на которые взобрался с таким невообразимым трудом. И когда я отбросил последнего врага из передового отряда, Тарс Таркас встал возле, и мы снова сражались бок о бок, как сотни раз раньше. Снова и снова прыгали разъяренные обезьяны, и каждый раз мы их отбивали мечами. Большие хвосты с ужасающей силой били вокруг, растительные люди прыгали над нашими головами с проворством борзых собак. Но каждое нападение натыкалось на блестящие лезвия мечей, находившихся в руках бойцов, которые считались самыми искусными на Марсе: имена Тарса Таркаса и Джона Картера воины Барсума произносили с благоговением.

Но даже два лучших меча не могут справиться с ордой диких животных, не знающих страха и поражения. Шаг за шагом мы отступали. Наконец мы прислонились к гигантскому дереву, избранному для подъема, но бешеные атаки все продолжались, и нам пришлось отступить, обходя вокруг исполинского ствола.

Тарс Таркас шел впереди, и вдруг я услышал его радостный возглас:

– Убежище, Джон Картер! Для одного, по крайней мере! – крикнул он.

У основания дерева зияло отверстие фута три в диаметре.

– Лезь скорее, Тарс Таркас! – вскричал я. Но он отказался, уверяя, что его туловище не пролезет в дупло, зато я свободно проскользну.

– Мы оба погибнем, если останемся здесь, Джон Картер, а перед нами – шанс к спасению для одного. Воспользуйся им, если останешься жив, то отомсти за меня! Мне бесполезно даже и пытаться протиснуться в такую узкую дыру.

– Тогда мы умрем вместе, Тарс Таркас, – ответил я, – потому что первым я не войду. Я стану защищаться, пока ты лезешь, а успею – проскользну за тобой.