Есть холодный пирог легче, чем гамбургер, поэтому я решил воспользоваться шансом вести разговор, в то время как Элизабет не могла делать ничего другого, кроме как есть, слушать и кратко комментировать сказанное мною. Я начал с того, что сообщил:
— Пеллегрино рассказал, что у ваших парней работы по горло.
Деверо, жуя гамбургер, молча кивнула.
— Разбитая машина и убитая женщина, — продолжал я.
Она снова кивнула и, подхватив падающую капельку майонеза на кончик мизинца, отправила ее в рот. Грациозный жест применительно к неэлегантному действу. У нее были короткие, тщательно отполированные и ухоженные ногти. Ее изящные и красивые, но в то же время сильные мускулистые руки были слегка загорелыми. Отличная кожа. И никаких колец. Ни одного. Главное то, что кольца не было на безымянном пальце левой руки.
— И есть какие-то успехи по какому-нибудь из этих дел? — поинтересовался я.
Она сделала глотательное движение, улыбнулась и подняла руку, как коп, регулирующий движение.
— Дайте мне одну минуту, хорошо? Давайте пока помолчим.
Я принялся за свой пирог, который и вправду оказался хорошим. Корочка была сладкой, а персики — мягкими. Очевидно, местные. А может быть, из Джорджии. Я не большой знаток в вопросах выращивания фруктов. Деверо ела, держа бургер в правой руке, а левой брала с тарелки ломтики картофеля; ее глаза почти все время смотрели в мои. Губы шерифа лоснились от мясного сока. А ведь она была стройной и худощавой женщиной. Должно быть, ее система обмена веществ работала, как атомный реактор. Время от времени она делала долгие глотки воды. А я уже допил до конца кофе, который хоть и был хорошим, но все же не лучше пирога.
— А что, кофе помогает вам бодрствовать? — спросила она.
Я утвердительно кивнул и добавил:
— До тех пор, пока я не захочу спать. Для этого я его и пью.
Оставив на тарелке край булочки гамбургера и шесть или семь ломтиков картофеля-фри, Деверо допила остатки воды из стакана и обтерла салфеткой губы, а затем пальцы. Сложив салфетку, положила ее рядом с тарелкой. Ужин закончился.
— Так у вас есть какие-либо успехи по этим делам? — повторил я вопрос.
Она улыбнулась, словно вспомнив о чем-то смешном и веселом, а затем, отклонившись в сторону от стола, сплела руки вместе, увеличив при этом угол наклона своего тела, и снова посмотрела на меня, медленно проделав глазами извилистый путь от моих ног, находившихся в тени, до кончиков волос на голове.
— А вы вообще-то ничего, — объявила она. — У вас и вправду нет причин стыдиться. Это не ваша вина.
— О чем вы? — спросил я.
Она откинулась на стуле. Ее глаза по-прежнему смотрели в мои.
— Мой отец был здесь шерифом до меня, — начала она. — Еще до моего рождения. Он двадцать раз подряд побеждал на выборах шерифа и хорошо служил обществу.
— В этом я ничуть не сомневаюсь, — поддержал я ее.
ebooksa