Я остановился примерно в шести футах от того места, где коридор сворачивал. Однако это расстояние вполне могло равняться девяти футам. Так или иначе, но я затаил дыхание и стал слушать. И ничего не услышал. Ни хруста битого стекла под ногами, ни шороха открывающейся или закрывающейся двери. Я стал очень медленно приближаться к углу, держа «браунинг» в левой руке, а «глок» – в правой, один патрон в стволе и двенадцать в обойме. Всего я сделал пять выстрелов – четыре в радиатор «Ягуара» у дома Чарли и один в землю боулинг-клуба через тело Джоуи.
Я решил, что Котт ждет появления головы из-за угла на нормальной высоте, просто в соответствии с инстинктом. Но что считать нормальной высотой? Уровень глаз на высоте пять футов и шесть дюймов над полом составляет пятьдесят пять процентов высоты обычной комнаты. А в доме у Джоуи такая высота равняется примерно восьми футам и трем дюймам. Из чего следовало, что Котт должен был смотреть над моей головой. Тем не менее я решил подстраховаться и, опустившись на колени, заглянул за угол на уровне плинтуса, что в данном случае было вполне комфортно.
Я представил себе, как появляются мой лоб и глаза, которые выглядят совсем крошечными на фоне огромных размеров дома.
Никаких следов Котта.
Осколки разбитого окна на мраморе и очередные закрытые двери, ведущие в гостиные, библиотеки и кабинеты. Однако я нигде не видел Котта. Возможно, он спрятался за закрытой дверью? Может быть, временно? Или он вообще не менял позиции. Может быть, он все еще наверху, в комнате для гостей, где терпеливо, как и положено снайперу, ждет со своей винтовкой «барретт» калибра.50 на столе, направленной в сторону двери?
Я подумал о чертежах архитектора, которые мы видели. Гостевая часть находилась в задней левой четверти дома, над кухонным крылом. Нужно подняться по лестнице и свернуть направо. Я встал, проверил все четыре направления, выдохнул и вдохнул.
И начал подниматься по лестнице.
Глава 55
Один пролет лестницы шел влево и наверх, другой разворачивался на сто восемьдесят градусов и уходил вправо до самого верха. И, как и все остальное в доме, они были самыми обычными – только увеличенными в полтора раза; мне приходилось делать непривычно большие шаги, и моя мышечная память сопротивлялась. К тому же я чувствовал, что верхняя часть моей головы видна из коридора второго этажа, через перила лестницы. Там мог лежать Котт, направив дуло вдоль перил, и выстрелить мне в спину как раз перед тем, как я сверну на лестничную площадку перед вторым пролетом. Я шагнул на площадку. На дистанцию примерно в двенадцать футов. Или четыре ярда. И я не был сделан из алюминиевого оксинитрида.
Так что я прижался к стене и пошел спиной вперед, пока сам не начал видеть коридор второго этажа. Он был пустым. Никаких следов Котта. Я поспешно преодолел последний пролет лестницы и оказался в коридоре, таком же, как на первом этаже, только пол здесь был не мраморным, а деревянным и застелен ковром, широким, как свежескошенная прерия. Я увидел серию закрытых дверей, каждая высотой в девять футов, две слева, две справа и одна прямо, в конце коридора, в торцевой стене. Очевидно, там находились комнаты для гостей, и мне придется подойти к ним по прямой.
Впрочем, одно преимущество у меня имелось: широкий коридор гигантского дома позволял двигаться зигзагами. В обычном доме коридор второго этажа предоставлял узкое поле обстрела. Однако дополнительные пятьдесят процентов ширины давали мне шанс оставаться вне центральной линии огня. Возможно, Котт заготовил какую-то ловушку. Его винтовка заранее нацелена и готова стрелять сквозь дерево. Возможно, он использовал инфракрасный луч. Или очки с рентгеновским излучением.
Я благополучно добрался до торцевой стены, прижался к ней рядом с дверью, вытянул руку с «браунингом» и постучал рукояткой в дверь.
– Котт, ты здесь? – сказал я.
Молчание.
Я постучал снова, громче.
– Котт? Открой дверь.
Я решил, что он вполне может так поступить. С точки зрения баллистики дверь была открыта. Любой из нас мог выстрелить сквозь дерево. В его случае пуля пробьет все, что угодно. При желании он прицелится и выстрелит на звук. Для него двери и даже стены не препятствие. Он живет в прозрачном доме.
Но он захочет все видеть. Обязательно. Человек, который вешает на стену фотографию, чтобы та стала последним, на что он посмотрит перед сном, и первым, что возникает перед ним утром, постарается, чтобы пуля вошла в мое тело у него на глазах. Наверное, он думал об этом, когда занимался йогой.
– Котт, сначала нам нужно поговорить, – сказал я.
Молчание.