— Ладно. Пойдем-ка пока на звук, а там сообразим. Только осторожненько.
То же самое решили и Хренков с Максом.
Ага, будет она стоять, как же! Накось, выкуси!
Увидев, как пули отщепили ошметки от старой березы, Женька ничуть не испугалась. Автоматные очереди — это было где-то там, в кино про войну. Впрочем, все же девушка состорожничала — сразу на ноги не встала, поползла к можжевельнику и уже только там поднялась и кинулась в чащу.
Бежала куда глаза глядят, лишь бы прочь от этого чертова болота, от бункера, от дачника Мельникова, вдруг оказавшегося матерым бандитом! Хотя… не-ет, не бандит он, а гораздо хуже — фашистский недобиток, наймит, шпион! От такого пощады ждать нечего.
Ноги сами собой вынесли девушку на лесную тропу — по ней и бежать было легче…
…Как, впрочем, и Мельникову. Снова затрещала очередь! Просвистели — казалось, прямо над головой — пули…
Женька выглядела сейчас как болотная кикимора — грязная, мокрая, вся в тине! Бежала… бежала… насколько хватало дыхания… как могла…
Кругом посветлело. Впереди, за кустами, что-то блеснуло. Что-то большое, синее… белое… Автобус! Автобус! Значит, там — свои!
Женька прибавила ходу, рванула из последних сил, словно спортсмен перед финишной ленточкой…
— По-мо-ги-те-е-е!
Никто не откликнулся, не выбежал навстречу.
— Сто-ой!
Что же, там нет никого?
Рванув дверцу, Женька запрыгнула в кабину… В замке зажигания торчал оставленный ключ!
Что ж, думать тут нечего…
Только заведись, миленький… Только заведись! Ну!
Двигатель схватился с полоборота! Врубив заднюю скорость, Женька поддала газку…
…Из лесу выбежал Мельников, вскинул автомат… Лобовое стекло разлетелось вдребезги!
Женька пригнулась, упрямо сжала губы, не обращая внимания на израненные осколками руки…