После небольшой паузы последовал щелчок, и дверь открылась.
Они вошли и оказались в душном вестибюле с велосипедами, детскими колясками, карточками с рекламой тайских ресторанов и слесарных мастерских. Дальше начинался коридор нижнего этажа со следами жизнедеятельности семей, проживших здесь сотню лет, и выцветшими обоями на стенах. В элегантные когда-то двери были варварски врезаны пять замков на разной высоте, глазки и бронзовые дощечки с номерами на разной высоте. Слева находилась квартира номер 11, за ней, дальше по коридору, – 12.
Застеленная ковром лестница оказалась красивой и крутой. После каждого пролета автоматически зажигалось освещение. Здесь было особенно душно, и они поднялись на третий этаж, тяжело дыша. Квартира номер 32 оказалась первой, к которой они подошли. Сразу за углом, слева.
Ричер постучал.
Никакого ответа.
Он мгновенно почувствовал, что здесь что-то не так.
И нажал на дверную ручку.
Дверь была не заперта.
Они сразу попали в гостиную, составлявшую большую часть квартиры. Даже на первый взгляд она показалась Ричеру маленькой. Жаркий воздух пропитался запахом сероводорода, у окна стояла незастеленная двуспальная кровать; дальше они разглядели крошечную кухоньку и ванную комнату без окон. Свет в квартиру попадал из единственного окна, находившегося в эркере и наполовину закрытого занавеской. Стекло потемнело от сажи. Возможно, голые стены когда-то были белыми, но давно приобрели серый цвет пепла. Рядом со столом высотой со стойку бара и не шире бидона для смазки стоял одинокий стул. Также в комнате имелось одно кресло и не подходивший к нему диван, оба совершенно вытертые и старые. Больше в комнате ничего не было – если не считать столов.
Всего их было пять, каждый размером с дверь, примерно шесть футов в длину и три в ширину, все деревянные, выкрашенные под черное дерево. Столы занимали бо́льшую часть квартиры. Хозяин расставил их в центре: первый и второй образовывали букву Т, третий и четвертый – снова в виде буквы Т, и пятый вплотную к ним. Они напоминали спинной хребет, занимающий все свободное пространство, подобно позвонкам и обрубленным ребрам.
На столах были расставлены компьютеры – семь стационарных и восемь лэптопов. Тут же имелись какие-то непонятные черные коробки, внешние жесткие диски, модемы, USB-концентраторы, блоки питания и вентиляторы охлаждения. А поверх лежало множество переплетенных проводов, похожих на разоренные крысиные гнезда. И еще груды книг, все необходимое для кодирования, протоколы гипертекстов и доменные имена.
Чан выглянула в коридор и закрыла дверь.
– Попробуй еще раз позвонить, – сказал Ричер.
Мишель нажала кнопку повторного набора, и он услышал гудки у ее уха; потом включилась сеть, и раздались громкие звонки, которые сопровождались глупой мелодией и сильной вибрацией пластика по дереву. Телефон Маккенна лежал на столе под проводами и подпрыгивал; его монитор стал голубым, и Ричер понял, что он подсоединен к одному из компьютеров.
Чан нажала на кнопку сброса звонка.
– Почему он не носит его с собой? – спросила Чан. – Сотовый телефон должен лежать в кармане.
– Для него это вовсе не сотовый телефон, так мне кажется, – ответил Ричер. – Не в обычном смысле. Это альтернативный способ позвонить Уэствуду – и не более того. Он сослужил свою службу. Не его вина, что это не принесло результата. Поэтому Маккенн сдался и бросил телефон в ящик. Вот только роль ящика у него выполняет стол.
– Однако он подсоединен к компьютеру.
– Может быть, привычка.
– И где же он?
ebooksa