Я сам похороню своих мертвых. Реквием для убийцы. Проходная пешка,

22
18
20
22
24
26
28
30

— Обслужи себя сам.

Потом он подошел к телефону.

— Юлия? Это Ник. Меня снова задержали. Да, я огорчен, но я не смогу пойти в кинематограф. Сэм принес мне новость, которая касается Роя. Я расскажу тебе потом. Очень огорчен, Юлия, но мне приходится заниматься этим делом. Скажи мне, ты хочешь, чтобы Гарри сходил с тобой? Он еще в конторе и будет страшно рад. — Он послушал немного, потом нахмурил брови. — Ладно, тем хуже. Я думал, что ты хочешь повидать кого-либо. Я увижу тебя в клубе в десять часов. До скорого.

Он повесил трубку.

Крайль налил ему виски с содовой.

— Ты, вероятно, знаешь, что делаешь, Ник, — сказал он, — но я не пустил бы такую красивую девушку, как Юлия, ходить по кинематографам с Гарри Винсом. Он слишком красивый парень, чтобы рисковать.

— А почему бы и нет? Это может немного изменить его образ мыслей. — Он улыбнулся. — Ведь не думаешь ты, что Юлия станет флиртовать с таким парнем, как Гарри? Не говори глупостей. Горе с тобой, Сэм, у тебя всегда дурные мысли в голове.

— Ты, вероятно, прав, — со смехом согласился Сэм. — Но это часто приносит пользу. Итак, она пойдет с ним?

— Это тебя не касается, — ответил Инглиш, садясь. — Но если это может тебя успокоить, то нет. Она предпочитает ждать, когда я смогу пойти с ней.

— Тебе везет, — с завистью проговорил Крайль. — Каждый раз, когда я хочу пригласить молодую девушку, мне приходится по крайней мере оплатить ей норку, чтобы она согласилась на это.

— Тебе надо немного растрясти свой жир. В твоем настоящем виде ты не очень-то привлекателен. Что ты еще нашел в кофре?

Крайль закурил свою сигару и несколько раз затянулся.

— У меня ощущение, что он как раз собирался смыться, — сказал он. — У него было там два билета на самолет на Лос-Анджелес, фрик, завещание и обручальное кольцо из золота и платины.

— Но каким дьяволом ему удалось достать деньги?

— Почему, к дьяволу, он покончил с собой? — возразил Крайль. — Вот что необходимо узнать.

Инглиш молча согласился с ним. Он долгое время оставался молчаливым, потом неожиданно спросил:

— А какова была реакция Корины?

— Это произвело на нее ужасное впечатление. Она не поверила мне, пока я не показал ей одно или два письма. Тогда она совсем пала духом. Мне кажется, что она не носит тебя в своем сердце. Я думаю, что ты должен быть настороже. Если только она сможет сделать тебе гадость, она обязательно это сделает.

Инглиш пожал своими широкими плечами.

— Она не единственная. А потом? Коронер был удовлетворен?