В тени первых Героев. Белые пятна челюскинской эпопеи
Логика документа нарушается только в одном месте: американские техники поменялись местами. Клайд Армистед входил в экипаж Леваневского, он должен был располагаться между Руковским и Пилютовым, а Уильям Левери – между Грибакиным и Александровым.
Возможно, при составлении документа американцев просто перепутали между собой? В инициалах Слепнева была допущена явная ошибка – он Маврикий Трофимович, а не «Н. Т.».
Безусловно, техники и бортмеханики, готовившие машины в тяжелейших условиях, летевшие и рисковавшие вместе с пилотами, заслуживали высокой награды. Но без изрядной доли несправедливости и здесь не обошлось. Прежде всего, награды достались далеко не всем. Точнее сказать, награждены оказались только те, кто был связан с героями Советского Союза, и то не все. Вообще, текст постановления составлен довольно небрежно. Согласно второй части: «наградить орденом Ленина… обеспечивших надежную работу моторов в перелетах на льдины для снятия челюскинцев бортмехаников и летчиков-наблюдателей», то есть из текста совершенно непонятно, за что награждают летчиков-наблюдателей – то ли за «надежную работу моторов», что является абсурдным, то ли они просто идут отдельной категорией. Возможно, в результате такой неаккуратности или в силу других причин была допущена вопиющая несправедливость: Евгений Конкин, второй пилот в экипаже Ляпидевского, все время летавший вместе с Героем № 1, приземлявшийся непосредственно на льдину, участник первого рейса по вывозу женщин и детей, попавший позже вместе с командиром в аварию, больше месяца чинивший самолет на льду Колючинского залива, – после всех этих деяний остался без ордена Ленина. Более того: будучи единственным вторым пилотом среди всех экипажей, он выпал из всех категорий и в первую волну награждений оказался вообще без наград. Самое интересное – по должности в летном отряде Конкин был выше Ляпидевского, он числился командиром звена, хотя и летал вторым пилотом. А может быть, Конкина обделили в силу каких-то других причин?
И как будто специально для контраста – во втором экипаже орден Ленина получает Уильям Левери, гражданин США, бортмеханик самолета Маврикия Слепнева. Как я уже отмечал, по логике документа там должен был идти Клайд Армистед, механик самолета Леваневского.
Если бы американцев не перепутали, контраст получился бы еще сильнее. Все участие Клайда Армистеда в спасении челюскинцев свелось к тому, что он пролетел пассажиром 550 км от Нома на Аляске до окрестностей Ванкарема, где благополучно перенес аварийную посадку, в результате которой самолет оказался разбит. Неприятные переживания у него, безусловно, были, но на этом его участие в операции закончилось. Техник, конечно, в этом не виноват, но и заслуг он никаких не имел. Немногим больше вышло участие и у его коллеги Уильяма Левери, который долетел со Слепневым до Ванкарема и потом ждал летчика, пока тот вернется со льдины на поломанной машине. Вероятно, оба американца потом чинили сломанное шасси и готовили самолет к двум рейсам, после чего Слепнев вернул их на Аляску. Возможно, американцы достойны наград – но тем больше их заслуживают другие техники, оставшиеся без них. Об оставшихся без наград немного позже, сейчас пройдем по списку награжденных орденом Ленина дальше.
Экипаж Молокова: бортмеханик Петр Пилютов (в постановлении указано – Пелютов) и техник Иван Девятников. Петр Пилютов всю экспедицию обслуживал самолет Молокова начиная с Олюторского мыса. Машина, которую Молоков охарактеризовал «потрепанная, ну да ладно!», проделала 2500 км без единой поломки и после этого активнее всех летала в лагерь челюскинцев. В рекорд Молокова по числу рейсов и по количеству вывезенных людей внес огромный вклад его постоянный механик. Иван Девятников – электрик всего отряда Каманина. Ему, пожалуй, повезло, что он сразу попал в экипаж Молокова и Молоков благополучно довез его до Ванкарема и, соответственно, до ордена Ленина. Я не хочу сказать, что Девятников получил награду случайно, конечно, он в полной мере ее заслужил, пройдя вместе с пилотом труднейший перелет, участвуя в общей работе, и потом, в Ванкареме, на последнем этапе вместе с остальными техниками он занимался самолетами практически круглосуточно. Я считаю, что орденов были достойны все участники экспедиции, но не все их получили – именно потому, что не все техники долетели до финиша. Молоков был самым опытным пилотом всей челюскинской эпопеи, его шансы дойти до цели были все же выше, чем у остальных. Эту коллизию с получением и неполучением орденов можно рассмотреть на примере следующего экипажа, прилетевшего с Каманиным, – штурмана Матвея Шелыганова и бортмеханика Германа Грибакина.
Сначала про штурмана: Шелыганов весь путь до Ванкарема проделал в самолете Каманина.
Наличие штурмана в экипаже (единственного на весь отряд) значительно облегчает ориентирование, и пилот, в чьем самолете он находится, с большей вероятностью дойдет до цели. Возможно, именно отсутствие штурмана помешало Демирову и Бастанжиеву своевременно найти Анадырь и послужило одной из причин их аварий. А когда Каманин ломает шасси на своем самолете, он вместе со штурманом пересаживается на машину Пивенштейна, и они оба продолжают путь. Но еще наглядней относительность заслуг видна на примере механиков. Герман Грибакин не был штатным механиком Каманина, он обслуживал самолет Пивенштейна и летел вместе с Пивенштейном. Каманин забрал у Пивенштейна самолет вместе с механиком. В результате Грибакин долетел до Ванкарема и получил орден Ленина, высшую награду страны. А штатный механик Каманина Константин Анисимов остался чинить неисправный самолет и в результате не получил никакой награды. Почти никто из техников, не входивших в конечные экипажи героев Советского Союза, не был удостоен никаких наград, хотя они выполняли точно такие же работы, в точно таких же условиях, как и их более удачливые собратья.
Следующий экипаж: командир Сигизмунд Леваневский и его бортмеханик Клайд Армистед, гражданин США. Эту ситуацию мы уже рассмотрели.
Далее В. А. Александров, М. Л. Ратушкин, А. К. Разин – тройка механиков, связанных с Водопьяновым. У Михаила Васильевича Водопьянова оказалась «легкая рука»: целых три технических специалиста благодаря ему получили высокие государственные награды. Это больше, чем у любого другого Героя Советского Союза. Что самое удивительное – один из них (уникальный случай!) вообще не долетел до Ванкарема, а другой никогда не входил в экипаж летчика. Кроме того, летчик и два механика прибыли на побережье лишь накануне дня ликвидации лагеря, то есть поучаствовали в спасении буквально в последний момент. Как так получилось?
Александров и Ратушкин – штатные механики Водопьянова, проделавшие с летчиком путь от Хабаровска до Анадыря, долгие 3500 км. В Анадыре происходит несчастный случай с Владимиром Федотовым, механиком командира группы Галышева, и он становится непригодным к работе (об этом я писал во второй части книги). Ратушкин переходит на самолет Галышева, на котором позже выходит из строя бензонасос; из-за его ремонта и самолет, и летчик, и механик не принимают участия в эвакуации челюскинцев со льдины. Позже они участвуют в перевозке людей из Уэлена в бухту Провидения, но это деяние уже оценивалось значительно ниже – точнее, никак не оценивалось. Тем не менее Ратушкин как член экипажа Водопьянова получает орден Ленина – и становится единственным механиком, не долетевшим до Ванкарема, но удостоенным награды. Другие в таких случаях не получали ничего, и пример тому – упомянутый выше его коллега Владимир Федотов.
У второго механика Водопьянова путь к награде был более прямым – он все время находился при самолете и при летчике. А вот третий член группы, Анатолий Разин, попал к Водопьянову практически случайно. Он просто упросил пилота взять его с собой при перелете из Анадыря до Ванкарема… и в результате долетел до ордена Ленина. Я опять-таки не хочу сказать, что Разин получил награду случайно, совсем нет. Еще раз повторю, что награды заслуживали все участники перелетов из групп Каманина и Галышева. Разин входил в экипаж Бастанжиева, вместе с ним попал в аварию, первым пришел в себя, возможно, спас товарищей от смерти, приведя их в чувство и оказав им первую помощь, первым дошел до людей в Анадыре, когда товарищи потеряли силы… Разин проявил завидную настойчивость, убедил Водопьянова, что будет полезен, несмотря на обожженные солнцем глаза. Другие механики из экипажей Демирова и Бастанжиева – Леонид Осипов, Сергей Астахов и Юрий Романовский наград не получили. Таким образом, с учетом механика Каманина Константина Анисимова четыре человека из каманинского отряда награждены не были.
Последний из награжденных орденом Ленина – Яков Савин, постоянный механик Ивана Доронина. Пилот называл его «дядей Яшей», а тот его в ответ – Иваном Васильевичем.
Закрывая тему с награждением механиков: местные авиационные специалисты и техники на аэродромах в Уэлене, Ванкареме, на мысе Северный, в том числе чинившие и обслуживавшие самолеты Куканова и Ляпидевского, не были отмечены никак.
«Просто не повезло»
Летчики, не дошедшие до финиша, оказались счастливее своих механиков. И разбившим самолеты Ивану Демирову и Борису Бастанжиеву, и лишенному самолета Борису Пивенштейну, и сошедшему с дистанции из-за поломки помпы Виктору Галышеву – всем им были вручены ордена Красной Звезды. В дальнейшем их станут именовать «летчиками резерва при спасении челюскинцев», а еще позднее перестанут вспоминать совсем. Возможно, посчитают, что наличие еще каких-то пилотов негативно влияет на миф о великом подвиге первых Героев.
Вместе с этими летчиками и этим же постановлением орденами Красной Звезды были награждены два руководящих лица. Первый – Гавриил Герасимович Петров, председатель «чрезвычайной тройки» по спасению челюскинцев, говоря по-простому, главный местный руководитель. Он, собственно, организовал на месте все спасательные работы, он был старшим начальником до прилета Ушакова и вернулся к этим обязанностям после его отлета.
Второй – сам Георгий Алексеевич Ушаков, «уполномоченный правительственной комиссии». Он руководил операцией почти две недели, с 31 марта по 11 апреля, из этого срока три дня провел на льдине, куда летал с инспекцией – посмотреть, насколько хорошо организован аварийный лагерь. Ранее он прилетел из Америки, а потом отбыл туда же вместе с больным Шмидтом, вернув бразды правления Петрову.
И летчиков «резерва», и двух руководителей наградили с одной общей формулировкой: