И кто же будет главным блюдом? Соседка, которая пятнадцать лет была у нее в заложниках? Или, может, сама Рокси?
— Лютер, но она ведь человек, — напомнила Рокси. — Она спит, ест, храпит, в конце концов.
— Пока ты рядом, — ответил он.
Ее поцелуев хватило ему на пару часов. Но с бабушкой она не целовалась. Так, объятия, прикосновения, поцелуй в щечку…
— Думаешь, Корделия такая же как я? — спросила она.
— Нет, — ответил Лютер. — Не совсем.
— Откуда ты знаешь? — взвилась Рокси. — Так уверен! Отвечаешь без запинки! Уже во всем разобрался? У меня вся жизнь рушится, как соломенный домик у поросенка, а ты…
— Видела ее газон? — перебил он. — Если бы она была такая, как ты, у нее тоже росли бы цветы и все колосилось.
Она вспомнила сухую траву и двух облупившихся гномов, похожих на гниющие трупы.
— Но она выглядит молодо, — напомнила Рокси.
— Корделия? — снова встрял Перси. — Я тут почитал ее книжку, пока в засаде сидел. Мрак. Кровь рекой, похищенные дети… Слушай, Рокси, так тебя, выходит, растил вампир?
— Останови машину, — сдавленно попросила Рокси, и когда Лютер послушно прижался к обочине, выпрыгнула наружу.
Она отбежала в лес, и ее вырвало под елку.
Вся бабушкина забота обернулась фальшивкой. Она растила ее как скот — на убой.
Рокси сорвала какой-то лопух и вытерла им рот, сплюнула в траву. Вернувшись к машине, с благодарностью взяла сок, который Лютер протянул ей.
— Ты в порядке? — снова спросил он.
Она кивнула и сделала пару глотков. Такой заботливый, красивый. А на шее след от ее зубов.
— Лютер, что будем делать? — спросила Рокси. — Все так странно. Я вообще потерялась.
— У меня есть план, — сказал он, открывая перед ней дверь машины. — Даже два плана. Какой-нибудь из них должен сработать.
— Думаете, вампир будет сидеть и ждать? — спросил Перси. — Полагаю, у него тоже есть план, агент Фосберг.