Тело охватывает жжение, а голова разваливается на части. Но у меня получается — ревущий огонь останавливается в полуметре, остановленный стеной плотно спрессованного воздуха.
Впрочем, температура всё равно молниеносно вырастает — огонь накаляет сам воздух, который раскалённым облаком обтекает меня со всех сторон. Печёт так, что кажется кожа сейчас вздуется волдырями, а потом просто отойдёт от плоти.
Сейчас бы пригнать порцию свежей прохлады из туннеля сзади, но у меня не хватает силы. Голова и так рассыпается на части — всё, что получается, это удерживать преграду.
Наконец поток пламени иссякает и я сразу же «отпускаю» защиту. В следующую же секунду, направляю поток воздуха вперёд, избавляясь от ощущения, что меня запекают заживо.
Глаза почти ничего не видят — недавний жар не лучшим образом сказался на зрении. Но я всё равно спускаю курок. Потом ещё раз. Расходую все пять оставшихся в барабане патронов — от мысли, что сейчас придётся пережить ещё одну огненную атаку, сознание бьётся в настоящей панической истерике.
Когда при следующем нажатии на спусковой крючок, револьвер сухо щёлкает, тянусь к гранате. Раз пустотник не подорвал всё вокруг, используя пламя, значит метана здесь всё-таки нет. По крайне мере в высокой концентрации.
Опустившись на колено, бросаю гранату в проём и приваливаюсь спиной к стене, открывая рот.
Дожидаюсь, пока внутри ухнет взрыв и отбрасываю барабан вбок, выбрасывая пустые гильзы экстрактором. Чуть подрагивающими пальцами заполняю ячейки новыми патронами.
Сзади что-то кричит Вэнр, но разобрать слова у меня не выходит — уши ещё не отошли от взрыва гранаты. Так что просто оглядываюсь на форинга, проверяя не возникли ли в тылу неожиданные проблемы. Убедившись, что поэт в норме, возвращаю внимание на проём, что ведёт в зал. Резким рывком веду револьвер влево, возвращая барабан на место. Поднимаюсь на ноги. Кричу.
— Это всё, на что ты способен? Попытаться меня сжечь? Говорил ведь вроде, что разумен, а ведёшь себя, как тупое животное, — закончив говорить, смещаюсь от левой стены к правой, после чего продвигаюсь метра на три вперёд, оказавшись почти вплотную к выходу в помещение.
На первый взгляд, решение не слишком логичное. Теперь, чтобы достать меня, пустотнику даже не надо будет просовывать голову. Достаточно плюнуть огнём откуда-то из темноты.
Хм. А почему я не вижу его? Зрение следопыта показывают всю амву, включая энергию Странников. Но в случае с этим монстром, я разобрал лишь светящиеся бирюзовым глаза, да общие очертания морды.
Успокаиваю нервную систему, которая норовит взбунтоваться. Я разберусь с ним. Пусть противник и дышит огнём, но он сам признался, что испытывает жажду амвы. И что-то мне подсказывает, весь его ресурс прочности в плане контроля этого желания, ушёл на недавний разговор.
На этот раз я не слышу шороха — думаю, такие звуки мои барабанные перепонки смогут улавливать ещё нескоро. Зато вижу слабый, едва заметный бирюзовый отблеск.
Жду, стараясь не шевелиться и задержав дыхание. Весь расчёт на то, что этот пустотник не может меня видеть и не способен чувствовать запах, как и все его сородичи. Пока я в состоянии невидимости, слух — единственное чувство, которое тот может использовать.
Где-то внутри моего сознания, разрывается параноик, тыкающий пальцем в тот факт, что монстр заметил меня ещё на подходе. Но этот факт легко объяснить — он меня слышал. А кроме Странника на такое расстояние никто бы просто не подошёл. Конечно, я мог бы отправить вперёд форинга и тогда…
Мысль заставляет внутренности собраться в комок и я спешно фокусирую внимание на слабых бирюзовых бликах. Сейчас уже поздно отступать. Остаётся лишь положиться на своё первое решение. Пренебречь, вальсируем.
Мгновение и в поле зрения попадают сами глаза пустотника. Два полыхающих бирюзовых треугольника, которые двигаются вдоль стены. Замерев, наблюдаю. Чуть успокаиваюсь — раз он немедленно не ударил огнём, значит не фиксирует мою позицию.
Разбираю и очертание его тела — где-то в глубине пещеры есть источник белого света, что обеспечивает какой-то уровень видимости. Судя по силуэту, я и правда имею дело со змеем.
На этот раз он решает зайти сверху. Видимо считает, что я буду держать под прицелом левую сторону проёма и буду готов выстрелить, как только покажется его голова.