– Где? – в один голос спросили они с Рудазовым.
– В кустах. Я видел перед тем, как лошадь понесла, там кто-то прятался.
– Зверь? – Рудазов подобрался, и под кожей снова выступили исчезнувшие было вены. – Ты видел зверя?
– Не знаю. – Илька растерянно пожал плечами. – Мне показалось, что это был человек, но разглядеть толком я не успел. А у тебя такая силища! – вздохнул он уважительно и тут же добавил: – И глаза светились.
– Глаза, говоришь, светились? – переспросил Рудазов и осторожно потрогал свою рану.
– Белым таким светом, точно луна.
– Правда? – Рудазов посмотрел на Софью, и во взгляде его ей почудился страх, по-мальчишески беспомощный.
– Тебе было очень плохо. – От прямого ответа она ушла, носовым платком принялась стирать с его лица кровь.
– Это я помню. И способ для лечения ты выбрала удивительный. – Рудазов снова взглянул на след от ножа.
– Главное, что действенный. – Как она могла рассказать ему про Евдокию?! Поверил бы он ей? Не счел бы сумасшедшей? Не поэтому ли Евдокия исчезла, предоставила Софье право разбираться в случившемся самой? – Как ты себя чувствуешь? – Лучший способ уйти от неудобных расспросов – самой начать задавать вопросы.
– Хорошо… кажется, – говорил Рудазов неуверенно, задумчиво, хоть и выглядел многим лучше, чем пару минут назад. – Мне бы еще понять, что за чертовщина со мной приключилась.
Ей бы тоже понять. Но на раздумья нет времени, нужно возвращаться в поместье, пока их не хватились и не начали искать.
А Рудазов уже встал на ноги, помог подняться ей, сказал рассеянно:
– Лошади до конюшни раньше нашего доберутся.
– Скажем как есть. Наша лошадь понесла, а ты пытался ее остановить и поранился.
На самом деле, не так все было, но про светящиеся глаза и нечеловеческую силу вряд ли кто поверит. Вот Рудазов и сам не верит. Да и она, если честно, тоже. Показалось со страху.
Он молча кивнул, но руку Софьину из своей не выпустил. Наверное, это что-то значило, вот только она еще не знала, что именно.
Их отсутствие осталось незамеченным, гости еще не вернулись с прогулки по озеру, так что объяснять никому ничего не пришлось. Если только конюху.
Лошади оказались уже в своих стойлах и выглядели вполне спокойными.
– Прибежали вот, – сказал конюх и глянул на Софью с Рудазовым искоса.